Александр Дмитриев-Мамонов - Пугачевский бунт в Зауралье и Сибири

Оставшее в доме казенном, в коем я пребывал, имение, все деньги, одежда и многие вещи все разграблено, равным образом и у реченных сирот девиц Благово и вдовы Гуляевой без остатку» [67].

Войсками, освобождавшими воеводу Веревкина, задержано было 63 человека бунтовщиков, которые и помещены были в тюрьме, на месте же грабежа и разбоя, в дом воеводы, задержан был атаман возмутившейся шайки казак Михаил Уржумцев, который в тот же день подвергся расспросам «под жесточайшим плетьми битьем». – При расспросах Уржумцев показал, что он жаловался Пугачеву на воеводу Веревкина, почему от Пугачева и присланы были из злодейской толпы в город Челябинск с указом четыре человека крестьян; затем, согласясь с хорунжим Наумом Невзоровым и другими казаками, порешили сделать нападение на воеводу «с тем, чтобы как его, так и всех прочих командиров, перегубя, провинциальным городом завладеть».

При всех расспросах Уржумцев «злодейски утверждал онаго вора донского казака Пугачева покойным императором Петром Третьим».

После пыток, через 17 часов, Уржумцев умер.

В ночь на 7-е число хорунжий Невзоров, возмутя казаков, расположенных в пригородных селениях, подъезжал к Челябинску, убеждая расставленных караульных, «что так как идет к городу великая государева сила, то потому отнюдь не сопротивлялись бы и пустили в город».

8-го числа казаки, предводительствуемые Невзоровым, соединясь с возмутившимися башкирцами, под предводительством атамана Грязнова, произведенного Пугачевым в полковники, обложили город, напав на отряд секунд-майора Фадеева, следовавший из Тобольска для принятия команды над собранными в Челябинске крестьянами. В тот же день из злодейской толпы от полковника Ивана Грязнова явился в город крестьянин Воскресенского завода Микеров с воззваниями, одно на имя товарища Исетского воеводы Василия Ивановича Свербеева, а другое «жителям и всякого звания людям». На приближавшуюся к городу злодейскую толпу с батареи производилась пушечная пальба, к вечеру и из злодейского стана из 5-ти чугунных орудий производилась пальба в продолжение трех часов, но благодаря Сибирским войскам, а именно полевой артиллерийской команды, злодеи были опрокинуты.

Полученные от Грязнова воззвания были следующего содержания:

1. «Высокоблагородный и высокопочтенный господин коллежский асессор и премьер-майор Василий Иванович Свербеев!

Я во удивление прихожу, что так напрасно закоснели сердца человеческие и не приходят в чувство, а паче не иное что как делают раззорение православных христиан и проливают кровь невинно, а паче называют премило-сердощедрого государя и отца отечества великого Императора Петра Федоровича бродягою донским казаком Пугачевым. Вы же думаете, что одна Исетская провинция имеет в себе разум, а прочих почитая ни за что или, словом сказать, за скот. Поверь, любезный, ошиблись да и ошибаются многие, не зная, конечно, ни силы, ни писания. Если б мы нашего премилосердного отца отечества великого государя были несамовидцы, то б и мы в сумнении были. Верь, душа моя, безсумненно, что верно и действительно наш государь батюшка сам истинно, а не сомозванец: что ж за прибыль быть православным христианам в междоусобии и бранях и проливать кровь невинным, и за что ваш господин воевода с артиллерийскою командою вернейших государевых слуг приводит в разорение? Пожалуй, сделай себя счастливым, прикажи, чтобы без всякого кровопролития сделать и крови напрасно не проливать. Если же после сего последнего до вас увещания в склонность не придете, то, обещаюсь Богом, подвигну мои вверения от его императорского величества войска и уже тогда никакой пощады ждать вам надеяться не предвижу; от мала и до велика прошу яко брата уговаривать. Вас же, если сие сделаете, обещаю вам перед Богом живот, а не смерть. Закоснелым же, кто не придет в чувство, после сего ожидать благополучия не остается. Разве мы не сыны церкви Божией? Опомнитесь, други и браты о Бозе! Затем, сократя, оканчиваю сим и остаюсь при армии посланной от его императорского величества главной армии полковник Иван Грязнов.

2. Находящимся в городе Челябинске жителям и всякого звания людям!

Не иное что к вам, приятные церкви святой сын, я простираю руку мою и на писание сего Господь наш Иисус Христос желает и произвести соизволяет своим святым промыслом Россию от ига работы. Говорю я вам, всему свету известно, сколько во изнурение приведена Россия. От кого ж? Вам самим то небезызвестно. Дворянство обладает крестьянами, но хотя в законе Божеском и написано, чтобы они крестьян также содержали, как и детей, но они не только за работника, но хуже почитали собак своих, с которыми гонялись за зайцами. Компанейщики завели премножество заводов и так крестьян работою утрудили, что в ссылках того никогда не бывало, да и нет. А напротив того, с женами и детьми малолетними не было ли ко Господу слез? И чрез то услыша, яко израильтян, от ига работ избавляет. Дворянство же премного щедрого отца отечества великого государя Петра Федоровича за то, что он соизволил, при вступлении своем на престол, о крестьянах указать, чтобы у дворян их не было во владении, изгнало весьма несправедливым поведением. И так чрез то принужденным нашелся одиннадцать лет отец наш странствовать, а мы, бедные люди, оставались сиротами, а ныне отца нашего, хотя мы и старание прилагаем возвести, но дворянство пуще вымысел сделало, назвав так дерзко бродягою, донским казаком Пугачевым, а напротив того еще наказанным кнутом и клейм имеющим на лбу и щеках. Но если бы другие и приятные святые церкви чада, мы были прещедрого отца отечества великого государя Петра Федоровича не самовидцы, то б и мы верно не поняли через то, что вас уверяем не сумневаться и верить, – действительно и верно государь наш истинно; чего ради сие последнее и вам увещевание пишу: приидите в чувство и усердно власти его императорского величества покоритесь. Нам кровь православных не нужна, да и мы так же, как и вы, точно православной веры. За что нам делать междоусобные брани? А пропади тот, кто государю не желает добра и себе самому следственно. Все предприятие вам уже разуметь можно. И если вы в склонность придти не пожелаете, то уже говорю нескрытно: вверенные мне от его императорского величества войска на вас подвинуть вскоре имею, и тогда уже вам самим, рассудите, можно ли ожидать прощения. Мой же совет: для чего напрасно умирать и претерпевать разорение всем вам гражданам? Вы, надеюсь, подумаете, что Челябинск славный по России город и каменную имеет стену и строение – отстоится! Не думайте, предел от Бога положен, его же перейти никто не может. Я вам наверно говорю, что не устоять. Пожалуйста, не пролейте напрасно свою кровь. Орды неверных государю покорились, а мы противотворничаем. Затем, сократя, сим остаюсь, января 8 дня 1774 года, посланный от армии его императорского величества главной армии полковник Грязнов».