Гюстав Эмар - Береговое братство

Уже несколько раз дон Фернандо имел случай встречаться таким образом с доньей Флорой наедине, — мы говорим «наедине», потому что влюбленные, величайшие эгоисты на свете, все относят к себе, видят одних себя и ничего не замечают, кроме того, что относится непосредственно к их любви.

Донья Флора, глаза которой при первой встрече с доном Фернандо так явственно выдали ему, что происходило в ее сердце, не сочла нужным взять назад свое безмолвное согласие, когда он признался ей в любви со свойственным влюбленным лицемерием, очень похожим на бесчестность, так как объясняются они только тогда, когда в глубине сердца уверены, что объяснение их будет выслушано без гнева.

— А вы, донья Флора, любите ли вы меня? — заключил свое объяснение дон Фернандо.

Вся вспыхнув и дрожа от волнения, молодая девушка устремила на него свой ясный и невинный взгляд и, тихо опустив свою руку в его, ответила одним словом:

— Люблю.

Казалось бы, короткое, избитое слово, но как же сходил с ума дон Фернандо от радости, от счастья, когда услышал его!

С этой минуты при каждом удобном случае молодые люди вели нескончаемые разговоры на ту же полную очарования тему, никогда не истощающуюся и не утрачивавшую своей прелести со времени появления на земле мужчины и женщины, суть которой заключается в трех словах: любить, быть любимым.

Величайшее наслаждение влюбленных — нескончаемо рассказывать друг другу историю их любви: как она началась, что они испытали, впервые увидев предмет своей страсти, как электрическая искра в одно мгновение пронзила их сердца, заставила затрепетать все их существо, открыла им, что они наконец нашли того или ту, для кого впредь только жить и будут, — весь этот милый вздор, подсказываемый страстью, имеет, однако, неодолимую привлекательность, мысли утопают в океане несказанных и неведомых до того времени наслаждений, слово, взгляд, пожатие руки украдкой заставляют пережить век блаженства в один миг.

Но влюбленные ненасытны; чем больше они получают, тем больше требуют; разлука для них величайшее зло; видеться, говорить друг с другом для них верх счастья; глагол «любить» такой приятный, что во всех уголках земного шара и на всех наречиях его спрягают без умолку и тем не менее только в одном виде: я люблю! Эта нежная болезнь сердца есть ясное, простое и вместе с тем сложное выражение божественного луча, вложенного Творцом в души всех Его созданий.

Дон Фернандо и донья Флора любили друг друга всеми силами души, они знали это, говорили один другому сотни раз и не уставали повторять все с тем же радостным трепетом, тем же содроганием блаженства.

Дон Фернандо видел донью Флору у ее отца, в обществе, так как часто получал приглашения, у обедни, на прогулке — словом, везде, однако ему казалось, что этого недостаточно. Не станем утверждать, что Флора не разделяла такого мнения; молодая девушка любила со всей нежностью сердца, полностью отдавшегося предмету своей страсти, и с наивным чистосердечием гордой и девственной души.

Расхаживая по корвету и бросая вокруг себя рассеянные взгляды, не замечавшие ничего кроме доньи Флоры, молодой человек жаловался на тяжелые оковы, которые вынужден был налагать на свою любовь.

Донья Флора надула губки; дон Фернандо был раздосадован и не знал, чему приписать то, что он считал ее капризом.

И два сердца, которые так хорошо понимали друг друга, эти избранные натуры, связанные таким искренним чувством, чуть не поссорились во время однообразной и скучной прогулки по корвету.

— Однако, сеньорита, — вдруг вскричал молодой человек с тайной досадой, — что же все-таки является причиной такого непостижимого упорства?

— Но это вовсе не упорство, дон Фернандо, — кротко возразила девушка.

— Что же тогда? Вы мне только одно и твердите, что это невозможно.

— Потому что, к несчастью, это действительно невозможно.

— Обсудим дело вместе, согласны?

— Согласна, почему же нет?

— Вы меня любите, донья Флора?

— А вы сомневаетесь?

— Сохрани Бог! Верю, глубоко верю!

— Так что же?

— Да то, что моя любовь может и должна, кажется, идти открытым путем, когда она честна и благородна!.. Отчего вы не хотите разрешить мне просить вашей руки у дона Хесуса?

Девушка грустно улыбнулась.

— Еще не время, — сказала она.

— Не время! Чего же вы боитесь? Разве вы предполагаете, что мое предложение будет отвергнуто?

— И не думаю.

— Быть может, вы думаете, что ваш отец, насколько мне известно, связан своим словом с доном Пабло Сандовалем…