Тимофей Грановский - История позднего Средневековья

Это была еще небольшая уступка, не что иное, как удовлетворение общественному ожиданию после громкого названия союза. Союз не мог же ничего не сделать для народа; он и собрался, но ничего не сделал. Гораздо важнее было то, что король обещал полную амнистию. Явные ослушники, у которых по суду были отняты имения, возвратились в свои владения. Герцог Карл Берийский, родной брат короля, слабый юноша, бывший в руках феодальных вождей, получил Нормандию, перл Франции. Людовик очень хорошо понимал, что брат будет здесь постоянным его врагом. Можно было подумать, что царствование Людовика кончилось этим договором, но в начале следующего года он представил парижскому парламенту, что он был принужден к этому миру, вредному для государства, и что он не имел, в сущности, и права заключать такой мир. Парламент объявил, что условия мира недействительны. Людовик ворвался в Нормандию, брат его убежал, город Брюссель сдался, зачинщики сопротивления казнены. Герцог Бретанский, захваченный врасплох, не сделал никаких попыток против. Со стороны только Бургундии угрожала главная опасность. Людовик думал употребить хитрость. Мы знаем уже, в каких отношениях герцоги Бургундские находились к городам. Карл вступил в спор с Люттихом, богатым, могущественным тогда городом, известным строптивостью нрава жителей. У нас есть неоспоримые доказательства, что король поджигал Люттих против Карла. Но Карл успел с ним управиться, взял заложников (при Брустане), заставил исполнить свои веления.

Тогда Людовик, продолжая возмущать Люттих, предложил договор Карлу, убеждая съехаться в городе Регоnnе на границах Артуа. Это было самое замечательное и известное свидание. Когда король приехал в Перонну, он надеялся склонить Карла, над которым лично всегда имел влияние, к отсрочке, а между тем в Люттихе готов был возникнуть мятеж вследствие переговоров Людовика. На другой день после приезда в Перонну Карл узнал о новом страшном восстании в Люттихе. В первом порыве негодования Карл велел взять под стражу короля; его спасли обещаниями и подкупами; он [Людовик] подкупил Филиппа де Комминя, сановника Карлова; тот сам об этом говорит: «При этом деле я имел случай оказать услугу королю, за что он был мне признателен». Но Людовик, спасший жизнь свою, не спас чести. Он должен был согласиться на уступки более постыдные, чем прежние. Брату он отдал Шампань, имевшую великую важность, ибо она соединяла бургундские земли между собой и Карл Шампанский всегда оттуда мог сноситься с Бургундией. Если в это время Людовик льстил Карлу при этом случае, обещая выдать за него дочь, то, конечно, надо предполагать, что он видел в этой уступке Шампани большую для себя опасность: разрозненные земли бургундские могли посредством Шампани слиться в одну массу.

Потом герцог Бургундский заставил короля идти в своей свите к Люттиху. Жители города, увидав французское знамя в лагере бургундском, сначала испустили крики радости, но после увидели, в чем дело. Город защищался отчаянно: в одной ночной вылазке едва не попались в плен Людовик и Карл; Людовик показал здесь очень много усердия и действовал весьма храбро; ему хотелось хоть чем-либо поскорее вырваться из своего положения. Город взятый подвергся страшной участи; сотнями, тысячами казнили жителей и бросали в реку. Это случилось в 1467 г., Людовик воротился домой. По возвращении он нашел явные доказательства, что все его намерения наперед сообщались Карлу и главным орудием измены был кардинал Ла Балю, которого Людовик вывел из ничтожества и которому поручал главные дела свои. Людовик велел судить его светским судом и запер в железную клетку, изобретенную самим кардиналом, в которой нельзя было ни лежать, ни стоять во весь рост. Филипп де Комминь описал подробно этого рода клетки, которые он также отведал, по его выражению. Людовика характеризует песня, которую он напевал, ходя подле клетки кардинала:

(т. е. кардинал Ла Балю ходит журавлём).

Более всего смущали короля честолюбивые виды Карла Смелого. Вообще в исторических сочинениях и в произведениях искусства этот характер представлен ложно, например в романах Вальтера Скотта. Карл там является каким-то бешеным, неистовым человеком; таким перешел он в общественное понятие. Но это несправедливо. Это был человек далеко недюжинный, образованный, но это был последний представитель феодализма в Европе, которая оторвалась от феодализма. Он думал об отдаленных завоеваниях, Крестовом походе, был пропитан рыцарскими романами, составил себе совсем другой идеал, чем тот, который носился повсюду в его время. Но вместе с этими абстрактными целями в нем было много практических дарований. Он недурно управлял своими финансами, пользовался всеми средствами, чтобы составить себе значительное войско и казну. Это был человек, который смотрел назад, но употреблял для своей цели новые средства. В особенности Карл Смелый приобретал себе много союзников тем, что у него была одна дочь-наследница, которую он обещал всем важным государям Европы.