Александр Дюма - Сальватор. Книга V

– Вы имеете в виду принцессу Рину, монсеньор?

– Действительно, именно жену маршала де Ламот-Удана я и хочу поручить вашим заботам. Я не виделся с ней целых два дня. Но при нашей последней встрече я нашел ее такой бледной, такой инертной, такой болезненной, что мне показалось, если я не ошибаюсь, что тело ее находится во власти смертельной болезни и что очень скоро душа ее вознесется к Богу.

– Принцесса тяжело больна, вы правильно заметили, монсеньор. Но она не хочет обращаться к врачу.

– Я знаю. И именно поэтому, не боясь ошибиться, я предполагаю, что очень скоро душа принцессы покинет бренную оболочку тела. Но меня приводит в ужас состояние ее души! Кому доверить ее в столь ответственный момент? Все ее окружение, за исключением вас, маркиза, разрушает все, что мы с вами сделали для спасения ее души. Поскольку она сейчас не оказывает никакого сопротивления, не проявляет воли, не имеет сил, на нее могут надавить. И кто знает, что могут сделать злобные люди с этим бедным созданием?

– Над принцессой никто не имеет власти, – продолжила госпожа де Латурнель. – Ее безразличие и ее слабость являются гарантией ее спасения. Мы сможем заставить ее говорить и делать все, что нужно.

– Вы, маркиза, возможно. Может быть, и я тоже. Но поскольку ее можно будет заставить говорить и делать все, что угодно, она ведь может по чьему-либо совету сделать и недоброе дело.

– У кого же хватит смелости, или скорее подлости посоветовать ей дурное? – спросила маркиза.

– У того, кто имеет наибольшее влияние на ее разум. Потому что перед ним ее сознание странным образом затемняется. Одним словом, это ее муж, маршал де Ламот-Удан.

– Но мой брат никогда и не думал что-то менять в сознании своей супруги.

– Вы ошибаетесь, маркиза. Он мучит ее, относится с насилием, сеет в ее мозгу семена безбожия. Это бедное создание получило тысячи ран. Поверьте мне, если мы не примем надлежащих мер, он прикончит ее.

– Будь эти слова произнесены кем-то другим, а не вами, монсеньор, я ни за что бы в это не поверила.

– Именно он произнес их, и именно поэтому я в это поверил… Я только что от него. У нас был бурный разговор, во время которого он открыл мне свое отношение к вере и удивил меня своим отношением к законам. Но это было только начало разговора. А знаете ли вы, каков был его результат? Высказав много такого, чего никак нельзя было ожидать от столь почтенного человека, маршал, не поверите, строжайше запретил мне заботиться о состоянии души принцессы!

– Боже милостивый! – воскликнула маркиза в ужасе.

– Вас это огорчает, маркиза?

– Это наполняет меня болью, – ответила богомолка.

– Отсюда-то, – продолжал епископ, – и вытекает та благородная задача, которую я хочу перед вами поставить, дорогая маркиза: надо освободить эту душу из-под ига мужа! Вы должны любой ценой, даже пожертвовав собой, спасти попавшее в беду создание. Я рассчитывал на вас, моя милая послушница. И смею надеяться, что не ошибся в своих ожиданиях?

– Монсеньор! – вскричала маркиза, находясь в состоянии сильнейшей экзальтации. – Не более чем через четверть часа я увижусь с маршалом, и, клянусь Богом, не пройдет и часа, как я уговорю маршала и заставлю его встать перед вами на колени в позе покорности и раскаяния.

– Вы не поняли меня, маркиза, – снова заговорил епископ, уже начиная нервничать. – Маршал здесь вовсе ни при чем. И прошу вас не говорить ему ни слова из того, о чем мы с вами сейчас говорим, не делать даже намека. Мне извинения маршала не нужны. Я уже давно знаю, как относиться к людской кичливости и людскому гневу. Я уезжаю. И перед отъездом прощаю его!

– Святой человек! – прошептала взволнованно маркиза, и глаза ее наполнились слезами.

– Единственно, о чем я вас прошу, – продолжал монсеньор Колетти, – так это о том, чтобы до моего отъезда заботы об этой несчастной душе были переданы в надежные руки. Другими словами, я умоляю вас, дорогая маркиза, немедленно отправиться к супруге маршала де Ламот-Удана и уговорить ее принять в качестве духовника моего преемника, почтенного аббата Букемона. Я буду иметь удовольствие увидеться с ним сегодня же вечером и дам ему все необходимые указания на этот счет.

– И часу не пройдет, – сказала маркиза, – как принцесса Рина согласится, чтобы аббат Букемон стал ее новым пастырем. Я проинформировала бы вас об этом и через четверть часа, если бы не ждала визита этого достопочтенного аббата.

Не успела она закончить фразу, как на пороге будуара появилась горничная, объявившая о приходе аббата Букемона.