Валентин Кульчицкий - Русский офицер. Кодекс чести

В военное время самовольная, хотя бы и однодневная, отлучка считается побегом.

Офицер лейб-гвардии Егерского полка. Александр Орловский. 1823–1825

В военное время сильно развит шпионаж, поэтому необходимо быть осторожным.

Шпионы противника (мужчины и женщины) носят различные формы. Женщины нередко являются под видом сестер милосердия или беженок.

Имей при себе всегда соответственное оружие.

Оружие – гордость солдата.

Будь осторожен с ним; уважай его; не шути с ним.

Всегда умей владеть оружием – зря не обнажай его! Это рисовка дурного тона, мальчишество или штатская замашка.

Если обстоятельствами принужден прибегнуть к силе оружия, полумер не должно быть.

Высший дар после силы – уменье владеть собою.

Обдумай раньше те случаи, когда приходится прибегать к оружию в частной жизни, чтобы трудные минуты не застигли тебя врасплох.Шаг прибегать к оружию – серьезный, влияющий на службу и изменяющий судьбу, часто бесповоротно. Прибегая к оружию, помни и об оценке общественного мнения… Даже за одно обнажение оружия и угрозу ответишь по суду.

Русский офицер. 1825–1830

Употребление оружия в мирное время, вызываемое крайними обстоятельствами, должно соответствовать воинским достоинству и доблести, охраняя которые каждый солдат обязан помнить, что всякое напрасное, не вызываемое необходимостьюи противное закону действие силоюв отношении мирных граждан ложится темным пятном на армиюи влечет за собой строгую перед судом ответственность.

Оборона допускается законами для защиты:

а) жизни;

б) здоровья;

в) свободы;

г) женской чести и целомудрия;

д) жилища – в случае насильственного в него вторжения;

е) имущества (разбой) или когда преступник, застигнутый при похищении или повреждении имущества, силою противится своему задержанию или отнятию похищенного.

Поэтому, напр., убийство вора прежде, чем он оказал какое-либо сопротивлениеили нападение, не подходит под понятие обороны и наказуемо как просто убийство( Реш. У. К. Д-та Правит. Сената 1874 г. № 172).

Оборона допускается только в случае действительного нападения, выразившегося уже в каких-либо угрожающих действиях. Одно же предполагаемое или воображаемое намерение произвести нападение, не выразившееся ни в каких действиях, не может считаться условием необходимой обороны.

Оборона допускается для защиты не только себя, но и других находящихся в опасности лиц.

Оборона допускается лишь в случае противозаконного нападения. Поэтому нельзя обороняться от лиц, совершающих хотя и насильственные, но законные действия, напр. от полицейских или патрульных, задерживающих по долгу службы лиц, производящих беспорядок. Это будет уже не оборона, а сопротивление органам власти (106 и 107 ст. XXII кн., Св. В. П. 270 ст. Ул. о наказ, и др.).

При обороне допускается употребление силы и каких бы ни было мер, а следовательно, в случае необходимости, и употребление оружия.

Оборона допускается лишь в мере действительно необходимой для отражения нападения. Поэтому всякий напрасно причиненный нападающему вред, после уже отвращения опасности, признается злоупотреблением обороны и подвергает виновного наказанию, смотря по обстоятельствам, от выговора до восьми месяцев тюремного заключения (заменяемого, конечно, для военнослужащих соответственным воинским наказанием).

Оборона против начальника вовсе не допускается, за исключением лишь того случая, когда действа начальника угрожают подчиненному явной опасностью, но и в этом случае она должна ограничиваться защитой, в мере, необходимой для личного самосохранения. Поэтому, напр., побои, наносимые начальником подчиненному, не дают последнему права на оборону, если только они не угрожают ему явной опасностью (Реш. Гл. В. Суда 1871 г. № 38; 1873 г. № 227; 1887 г. № 15).