– Только и всего?
– Мы решились только на это. Мы совершенно не хотели проливать кровь. Но при этом мы решили, что добьемся цели даже если придется убить его. Вы услышали достаточно много?
– Я не услышал достаточно много, хотя могу угадать остальную часть рассказа.
– Вы прекрасно можете ее угадать, зная предисловие. Он повернул на одинокую тропинку, которая нам очень подходила. О лучшем месте для нападения нельзя было и мечтать.
Там с обеих сторон были высокие деревья, а между ними шло зеленое ограждение. Мы знали, что эта тропинка ведет к пригородной деревне, в которую он, несомненно, и направлялся.
Мармадюк Баннерворт сказал: «Это дело нужно сделать сейчас иначе мы его не совершим никогда. С ним может справиться и один человек. Кто это будет: я или ты?»
«Мне все равно, – ответил я, – но если покажемся мы оба, то вероятность того, что он не будет сопротивляться будет выше.»
Он согласился и мы поспешили вперед. Он услышал шаги, преследующих его и ускорил шаг. Я бегал очень хорошо, поэтому обогнал его. Затем я повернулся и встал перед ним, перекрыв ему путь.
Тропинка была узкой, обернувшись назад он увидел Мармадюка Баннерворта. Он был окружен двумя врагами. Влево и вправо двинуться он не мог, там был кустарник, росший среди деревьев.
С поразительной смелостью, которая привела его к неприятностям, он потребовал у нас объяснить, что нам нужно. Затем заявил, что хочет пройти, и чтобы мы дали ему дорогу.
Диалог был коротким. Я, будучи ближе к нему, сказал.
«Ваши деньги, – сказал я, – ваш выигрыш за игровым столом. Мы не можем его потерять и мы его не потеряем.»
В ответ он моментально вытащил пистолет из кармана и, направив его в мою голову, выстрелил в меня. Возможно, если бы я двинулся, я бы погиб. Но пуля всего лишь поцарапала мою щеку, оставив шрам. Это и есть тот самый рубец который виден до сих пор. Я был ошеломлен и думал, что я мертв. Я позвал Мармадюка Баннерворта, он подбежал вперед. Я не знал, что он был вооружен и имел возможность совершить то, что он совершил. Раздался стон, последовала короткая борьба и удачный игрок упал на зеленый газон, залитый его кровью.
– Значит, это и был отец той, кого я обожаю?
– Он самый. Вы шокированы родственной связью такой красоты и интеллекта с полуночным убийцей? Ваша философия столь жалка, что вы думаете, что прекрасная дочь должна страдать за преступление своего отца?
– Нет, нет, это совсем не так. Не подумайте, я ни на мгновение не думал о таких вещах. Я просто подумал, как мне придется рассказывать такому мягкому человеку о том, что совершил ее отец.
– Поступайте как знаете. Преступление было совершено. Было достаточно светло и мы видели черты лица умирающего человека. Он смотрел на нас жутким и ужасным взглядом. Казалось, что его глаза, которые были обращены к небу, просили Небеса отомстить за то, что было сделано. Много дней, во все времена года я вижу их, они преследуют меня всюду и радуются бедам, которые сваливаются на мою голову. Думаю, что вижу их и сейчас.
– В самом деле?
– Да, смотри, смотри как они глядят на меня этим фиксированным и страшным взглядом, эти зрачки застреленного, вот они, вот, о! Спасите меня от этих визитов. Это слишком ужасно. Я не могу больше этого вынести. Почему ты все еще смотришь на меня, страшный гость? Ты знаешь, что не моя рука совершила то дело, заставив тебя лечь в могилу. Ты знаешь, что не мне ты должен мстить за твою смерть!
– Варни, вы смотрите в пустоту, – сказал Чарльз Голланд.
– Нет, нет. Это для тебя все это пустота, но для меня здесь присутствуют ужасные формы.
– Успокойтесь. Вы уже признались мне во многом. Прошу вас, не продолжайте свой рассказ. В моем мозгу уже нет места для страшных размышлений, которые мучают меня.
Несколько минут Варни молчал, затем он вытер с бровей капли пота, которые собрались там, и сделал глубокий вдох.
– Говорите со мной, – сказал Чарльз, – ничего не спасет вас от ужасных воспоминаний лучше признания во всем тому, кто не будет осуждать вас, потому что вам не в чем раскаиваться.
– Чарльз Голланд, – сказал Варни, – я зашел уже слишком далеко, чтобы поворачивать назад, слишком далеко, я знаю, я прекрасно понимаю, в какой я опасности. Вы уже знаете так много, что вам нужно узнать и еще кое-что.
– Тогда продолжайте, Варни, я выслушаю вас.
– Не знаю, смогу ли я говорить в таком состоянии. Я чувствую, себя невыносимо от того, что мне придется сейчас рассказать, а вам все это будет невыносимо тяжело слушать.
Читать дальше