Артур Дойл - Убийца, мой приятель (сборник)

Но я могу, по крайней мере, во всех подробностях описать эту женщину. Она необычайно красива и, видимо, молода: по-моему, ей не более двадцати пяти лет. Волосы ярко-каштановые, локоны тёплых тонов, концы золотистые. Круглая кружевная шляпка с низкой, плоской тульей украшена жемчугом. Лоб, пожалуй, слишком высок, чтобы являть собой совершенство формы, но иным его невозможно себе представить. Он придаёт незнакомке выражение силы и властности, иначе её черты казались бы чересчур мягкими. Красивый изгиб бровей, тяжёлые веки и эти дивные глаза – такие большие, тёмные! В них столько страсти, в них гнев и отвращение, но гордое самообладание сдерживает её неистовые порывы. Щёки бледны, побелевшие губы отмечены печатью страдания, подбородок и шея округлы, изящно очерчены. Незнакомка сидит в кресле наклонившись вперёд, напряжённая, строгая; она точно оцепенела от чувства омерзения, которое её переполняет. Платье из чёрного бархата; на груди отсвечивает пламенем украшение с драгоценным камнем. В складках одежды тускло блестит золотое распятие. Так выглядит благородная дама, чей образ сохранило старинное зеркало. Какое злодеяние запечатлелось в нём – столь страшное, что даже теперь, по прошествии веков, призраки далёкого прошлого не могут обрести покой?

И ещё одна деталь. С левой стороны подола её платья виднелось нечто похожее на сбившуюся белую ленту. Но когда я внимательно присмотрелся – а может, сама картина приобрела чёткие очертания, – я понял, что это не лента, а мужская рука, судорожно вцепившаяся в складку платья. Согнувшаяся фигура вырисовывалась неясно, но напряжённая рука была чётко видна на тёмном фоне. В её отчаянной хватке угадывалось что-то безумное, зловещее. Мужчина охвачен ужасом – это видно невооружённым глазом. Но что так напугало его? Почему он вцепился в платье этой дамы? Разгадка таится в фигурах, движущихся на заднем плане. Именно от них исходит угроза двум главным действующим лицам. Сцена буквально заворожила меня. Я уже не связывал происходящее со своим нервическим расстройством. Я смотрел в зеркало неотрывным взглядом, словно там шло театральное представление. Но продолжения не последовало. Туман рассеивался. Фигуры в зеркале заметались и вскоре исчезли. Зеркало вновь обрело свой привычный вид.

Доктор сказал, что я должен отложить работу хотя бы на день. Я могу себе это позволить: как-никак дело существенно подвинулось. Несомненно, видения лишь следствие моего нервического расстройства. Стоило день отдохнуть – и призраки больше не являются. Интересно, смогу ли я когда-нибудь проникнуть в их тайну? Вечером, хорошо осветив зеркало, я ещё раз изучил его. Кроме таинственной надписи «Sanc. X. Pal.», я обнаружил несколько геральдических знаков, едва заметных на поверхности серебра. Они, должно быть, древние, так как почти стёрлись от времени. Насколько я понял, это три копья, вернее, их наконечники: два вверху, а третий под ними. Непременно покажу их завтра доктору, когда он придёт ко мне.

14 января. – Я совершенно выздоровел, самочувствие прекрасное; теперь, уверен, ничто не помешает мне завершить работу. Я показал доктору знаки на зеркале, и он согласился, что это эмблема герба. Мой рассказ необычайно заинтересовал его, и он учинил мне самый настоящий перекрёстный допрос, выпытывая у меня подробности. Забавно было наблюдать, как он разрывается между двумя противоречивыми желаниями. С одной стороны, он хочет, чтобы его пациент избавился от тревожных симптомов; а с другой – чтобы медиум (а именно таковым он меня считает) разгадал эту тайну прошлого. Он посоветовал мне отдохнуть как можно дольше. Но не стал возмущаться, когда я решительно заявил, что это никак невозможно, ведь десять гроссбухов ещё не проверены.

17 января. – Три ночи прошли без происшествий – не зря всё-таки я отдохнул один день. Три четверти работы уже выполнено, но я должен сделать решительный рывок, потому что законники уже требуют материалы. Ничего, у них будет много неопровержимых улик, предостаточно! Хватит на сто пунктов обвинения. Когда они поймут, какого матёрого плута я вывел на чистую воду, они воздадут мне должное. Фальшивые торговые и балансовые счета, дивиденды с несуществующего капитала, убытки, записанные как прибыль, сокрытие эксплуатационных расходов, махинации с мелкими суммами – весёленький послужной список!

18 января. – Головные боли, судорожные подёргивания, ломота в висках – все предвестники беды налицо. И беда не заставила себя ждать. И всё же досадно и грустно не столько оттого, что мне является это видение, сколько оттого, что оно может навсегда исчезнуть и я не раскрою его тайны.