Редьярд Киплинг: История одного судна

Маленький губернатор маленького порта был доволен собой. Двадцать семь белых людей составляли очень значительную силу, которую можно было бросить на войну без начала и конца – войну в джунглях, среди огороженных частоколом селений, вспыхивавшую и затухавшую в течение многих сырых, жарких лет в горах за сто миль. Он считал, что сослужил хорошую службу своей стране, и, если бы кто-нибудь купил несчастный «Галиотис», ошвартованный в гавани, под верандой его дома, чаша удовольствия была бы полна. Он смотрел на изящно посеребренные лампы, которые взял из кают судна, и думал, что многое еще могло бы пригодиться ему. Но его соотечественники в этом сыром климате не отличались догадливостью. Они заглядывали в безмолвное машинное отделение и качали головами. Даже военное судно не соглашалось отвести «Галиотис» выше по течению, в такое место, где, как думал губернатор, его можно было бы починить. Само по себе судно мало стоило, но ковры в его каютах были, несомненно, прекрасны, а жена губернатора одобряла и зеркала.

Три часа спустя телеграммы летали вокруг него, словно бомбы. Он и не знал, что приносится низшими орудиями власти в жертву высшим, и что высшие не станут щадить его чувств. По словам телеграмм, он сильно превысил свою власть и не представил рапортов о событиях. Поэтому – тут он бросился в гамак – он должен доставить обратно экипаж «Галиотиса». Он должен послать за этими людьми и если это не удастся, то спрятать свое достоинство в карман и самому отправиться за ними. У него нет никакого права на то, чтобы заставлять похитителей жемчуга принимать участие в войне. Он ответит за это.

На следующее утро телеграммы желали узнать, нашел ли он экипаж «Галиотиса». Его следовало найти, освободить и кормить – кормить должен он – до того времени, пока его можно будет отослать на военном судне в ближайший английский порт. Если достаточно долго оскорблять человека высокими словами, посылаемыми поверх морского дна, следствием могут явиться важные события. Губернатор поспешно послал в глубь страны за своими пленниками, которые были в то же время и солдатами, и никогда полк милиции не был так доволен, что силы его уменьшаются. Никакая сила, кроме страха смерти, не могла заставить этих сумасшедших людей носить мундир. Сражаться они не желали, а только дрались между собой, поэтому милиция не пошла на войну, а осталась в селении, чтобы урезонивать новый отряд. Осенняя кампания потерпела фиаско, но зато англичан привели к губернатору. Весь отряд отправился охранять их, и волосатые враги, вооруженные пращами и трубками, радовались в лесах. Пятеро человек из экипажа умерли, но двадцать два, со следами укусов пиявок на ногах, выстроились перед верандой губернатора. На некоторых из них была бахрома вместо брюк, у других бедра были опоясаны материей с веселенькими рисунками. Они отлично расположились на веранде губернатора, а когда он вышел к ним, набросились на него. Когда потеряешь жемчуга на семьдесят тысяч фунтов, свое жалованье, свое судно и всю одежду и проживешь восемь месяцев в рабстве, вдали от малейших признаков цивилизации, то поймешь истинное значение независимости, потому что станешь счастливейшим из созданий – «естественным человеком».

Губернатор сказал им, что они дурные люди, а они попросили поесть. Когда он увидел, как они едят, и вспомнил, что дозорные суда прибудут только через два месяца, он вздохнул. Экипаж «Галиотиса» разлегся на веранде и сказал, что теперь они пансионеры губернатора. Седобородый человек, толстый и лысый, единственная одежда которого состояла из куска зеленой и желтой материи, обмотанного вокруг бедер, увидел в гавани «Галиотис» и громко закричал от радости. Остальные столпились у перил веранды, отбросив в сторону камышовые стулья. Они указывали на пароход, жестикулировали, говорили свободно, не стесняясь. Отряд милиции уселся в саду губернатора. Губернатор удалился в свой гамак (все равно как ни быть убитым – в стоячем или лежачем положении), а его женщины визжали в комнатах с закрытыми ставнями.

– Он продан? – сказал седобородый человек, указывая на «Галиотис». Это был мистер Уардроп.

– Не годится, – сказал губернатор, покачивая головой. – Никто не приходил покупать.

– Однако он взял мои лампы, – сказал шкипер.

На нем были штаны, покрывавшие только одну ногу, а взгляд блуждал по веранде. Губернатор дрожал. На виду были складные стулья и письменный стол шкипера.

– Конечно, они все очистили, – сказал мистер Уардроп. – Мы взойдем на борт и составим список. Взгляните. – Он взмахнул руками по направлению к гавани. – Мы… жить… там… теперь! Поняли?