Джейн Остен - Сэндитон

– Понимаю, – сказал мистер Паркер с некоторым сомнением.

– Значит в остальном, он вполне здоров? – спросила Диана, и в ее вопросе было больше разочарования, чем здравого смысла.

– Мне предоставляется все это довольно странным, – начала миссис Паркер, когда Артур, который, не спуская глаз, смотрел на своего брата, неожиданно расхохотался и сказал.

– О, да ведь все это чистый вздор. Сидней выдумал эту историю. Я вижу это по его лицу. Это всего лишь одна из его фантазий.

Сидней улыбнулся ему.

– Должен сказать, что я только наполовину был уверен в том, что поверите этому, – признался он. – Я просто забыл, когда так опрометчиво сказал о здоровье, что это так всех вас обеспокоит. И вы будете насылать на Генри все эти домыслы об астме, лихорадке и нервных расстройствах, пока к вашему удовлетворению не поставите настоящий диагноз. В этот момент моя изобретательность отказала мне и я не мог найти ничего лучшего этой истории. Совершенно верно то, что он собирается в Бенгалию. Но теперь я полагаю, что должен открыть всю тайну. Но, что касается посторонних, то, думается, будет лучше, если мы поддержим версию о его пребывании в Сэндитоне ради его здоровья. По меньшей мере, надо быть очень тактичным в стремлении узнать о реальных причинах его недомогания.

Он говорил это более серьезным тоном, чем обычно, и продолжал объяснять, что некоторый упадок сил его друга, вынудивший его искать на несколько недель уединения, был результатом скорее состояния сердца, нежели телесного недуга. Мистер Бруденалл много лет горячо любил кузину, и она отвечала ему взаимностью. Они намеревались вступить в брак до отъезда в Индию, и его семья с ранних лет желала, чтобы он обручился с такой невестой. Их обручение, будучи семейной тайной, было одобрено родителями обеих сторон. Однако, с ее стороны родители считали, что перед такой длительной и, несомненно, безрадостной ссылкой в Бенгалию, ей следует провести более радостный сезон в Лондоне.

На следующий год были назначены их замужество и отъезд. И каково же было отчаяние Генри, когда он, лишь в прошлом месяце, узнал о ее помолвке с другим. Сидней Паркер был уверен, что было невозможно быть более привязанным к женщине, чем это было в случае с Генри. Но даже теперь он не промолвил ни слова упрека в ее адрес. Он чувствовал, что будущее его безрадостно, но не осуждал ее за то, что она предпочла лучшую партию и более спокойную и удобную жизнь. А теперь его отец был действительно озабочен тем, чтобы ускорить его отъезд из Англии и отвлечь от мрачных размышлений, разорвать его прошлые связи и по возможности скорее ввести его в ту среду, в которой ему предстояло жить чуть ли не до конца своих дней. Приготовления к путешествию шли полным ходом, но свадьба его кузины должна была состояться в течение следующих двух недель, и, поскольку изъявившие согласие семьи, как предполагалось, должны были присутствовать на церемонии бракосочетания, было решено целесообразным, чтобы в этот период Генри не было в Лондоне.

Сидней и его друг, Реджинальд Каттон, посоветовавшись по этому случаю, решили, что Реджинальд, на своем пути к Брайтону, довезет Генри до Сэндитона. А Сидней позаботится о его представлении тем незнакомым людям, которые бы ничего не знали и не спрашивали о нем в течение этого деликатного периода.

– Я не против, чтобы посвятить собственную семью в эту тайну, однако то, что я сказал вам, не должно уйти дальше этого стола, – сказал он. – Генри самый обидчивый молодой человек и он будет глубоко расстроен, если почувствует, что кто-нибудь из встреченных в Сэндитоне соболезнует ему по поводу дня свадьбы его кузины.

Симпатия и доброжелательность, проявляемые Сиднеем по отношению к его другу, были очень заметны.

– Бедный молодой человек, – сказала Диана. – Но вы поступили очень хорошо, посвятив нас в это, Сидней. Очень печально, что его надежды на будущее погубила легкомысленная молодая женщина. Однако, кто знает, какие резкие комментарии мы могли бы себе позволить, если бы не знали все обстоятельства дела?

– Да, действительно, – согласилась миссис Паркер. – Всегда лучше говорить правду.

Артур, который все еще продолжал внимательно наблюдать за своим братом, казался на этот раз совершенно удовлетворенным. А Сидней, бросив быстрый взгляд на сидевших за обеденным столом и убедившись, что Генри Бруденалл не встретит в Сэндитоне ничего кроме надлежащего такта и доброжелательности, был согласен оставить эту тему и перейти к беседе о других делах.