Виссарион Белинский: Путевые записки Вадима

Много чудес на белом свете, но еще более их в нашей литературе. Это истинное вавилонское столпотворение, где люди толкутся взад и вперед, шумят, кричат на всевозможных языках и наречиях, не понимая друг друга; по-видимому, стремятся к какой-то общей определенной цели, а между тем бегут в разные стороны; суетятся и бросаются туда и сюда, и между тем ни на полшага вперед:

В самом деле, что за противоположные явления! Цель одна – распространение просвещения; а средства к достижению этой цели… Боже мой! как различны! – В чем заключается причина этого разнохарактерного дивертисмана, который так карикатурно танцует наша литература? Без всякого сомнения, в детском и разнокалиберном образовании нашем. Это образование есть плащ, сшитый из лоскутов разных материй, всевозможных цветов и всевозможных цен. Посмотрите: там Брамбеус силится блистать красотами Поль де Кока, приправленными, в приличных местах, неистовством юной словесности; здесь г. Греч хлопочет воскресить нравственные романы почтенной старушки мадам Жанлис с братиею; {3}там г. Лажечников готовит к изданию роман европейского достоинства; {4}тут гг. Булгарин и Орлов пишут едкие сатиры на общество и стараются исправлять его пороки. Там г. Устрялов издает «Сказания современников о Димитрии Самозванце»; здесь г. Сенковский трактует о сагах {5}, а какой-то Вадим грозится решить спор о «Слове о полку Игореве». Тут повести г. Павлова и «Грамматика» Востокова – там повести Безумного и «Грамматика» г. Калайдовича… {6}И все это пользуется чуть ли не равным участком славы!.. У нас есть литераторы, принадлежащие по своему образованию и образу мыслей ко всем векам, начиная с IX (или начала Российского государства – см. «Российскую историю» г. Кайданова) {7}до XIX включительно. В самом деле, у нас есть люди, над которыми решительно бессилен полет времени, которые крепко держатся там, где стали однажды. У нас есть люди, которые во всю прыть гонятся за веком, думают, что идут наравне с ним, нимало не подозревая, что отделены от него целым океаном расстояния. Вот, например, к какому классу книг отнесете вы «Путевые записки Вадима», с чем сравните их? Чай, с «Impressions de Voyage par Dumas»? [1]Как бы не так! То же, да не то, уверяю вас. В их появлении на свет виноват не Дюма, а – бог весть кто…

«Путевые записки Вадима» – истинное диво дивное! Чего-то в них нет! И юношеские рассуждения, и археологические мечты, и исторические чувствования – все это так и рябит в глазах читателя. А риторика, риторика – о! да тут разливанное море риторики! Не хотите ли примеров тропов, фигур, поэтических выражений? Берите их горстями, черпайте ведрами! Не ищите грамматических ошибок, не ищите бессмыслиц; но не ищите и новых мыслей, не ищите выражений, ознаменованных теплотою чувства… Риторика всё потопила!

Автор начинает с того, что он с юности читал великую книгу природы, которую не все читают; потом описывает свой переезд из Сибири в Малороссию; в продолжение этой бесконечной дороги задумывается над Кремлем и другими памятниками времен былых; потом простодушно объясняет, почему у нас не развилось и не усовершенствовалось национальным образом италиянское зодчество, занесенное к нам Аристотелем Болонским, не догадываясь, что у нас, до Петра Великого, ничего не могло развиваться, как у народа, который сам не развивался, который мирно прозябал за своими столами дубовыми и скатертями браными, на своих постелях пуховых за пологами шелковыми и храбро, со всего плеча, крушил беспокойных соседей, которые мешали ему покоиться… Потом г. Вадим рассуждает и мечтает о Руси, Малороссии, о их истории, и об многом, многом, о чем можете сами узнать, прочтя его «Путевые записки».

«Путевыми впечатлениями Дюма» (франц.). – Ред.

Автор рецензируемой книги В. В. Пассек.

Неточная цитата из басни Крылова «Лебедь, Щука и Рак».

Белинский имеет в виду роман Н. Греча «Черная женщина», чч. I–IV. СПб., 1834.

Этот роман – «Ледяной дом», чч. I–IV. М., 1835. Ц. р. I ч. было дано еще 14 февраля 1833 г. Белинский знал о готовящемся издании романа от самого И. Лажечникова, с которым он находился в дружеских отношениях.