Комар
Лошадка воз везла куда-то на базар,
С тяжелой кладью воз: лошадка приустала,
А на возу сидел комар;
В нем жалость к лошади припала.
«Быть так, – сказал комар, – тебя я облегчу:
Чтоб ты под бременем тяжелым не упала,
И с воза я слечу».
Слетел комар, жужжит, летает,
Свою умеренность и жалость прославляет,
И то, как был тяжел,
И то, как он слетел.
Пигмейкин, – критик, тож мечтает,
Что тяготя одних, других он облегчает…
Заносчив и хвастлив!.. Комар всегда таков,
Хоть был бы из числа – журнальных комаров.
Впрочем, как ни прекрасна эта остроумная басня, но она так мала и в огромной книге «Русской беседы» занимает такой ничтожный клочок бумаги, что совсем не по ней должно судить о достоинстве или недостатках первого тома издания, предпринятого с благородною целию – помочь почтенному Смирдину.
Наружность «Русской беседы» отличается общими достоинствами всех изданий Смирдина: она не только опрятна и красива, но изящна [1].
Русская беседа… Том I. Впервые – «Отечественные записки», 1841, т. XIX, № 11, отд. VI «Библиографическая хроника», с. 1–3 (ц. р. 31 октября; вып. в свет 1 ноября). Без подписи. Авторство – КСсБ. Список V, с. 420.
Раскритиковав выпущенный А. Ф. Смирдиным II том «Ста русских литераторов» (см. наст. т., с. 64–93), Белинский спустя четыре месяца искренне стремится содействовать успеху сборника, изданного с целью улучшить затруднительное материальное положение знаменитого книгопродавца. Тем самым критик отдает должное собственно издательской деятельности Смирдина, несмотря на то что выпускаемая им продукция часто была направлена против самого Белинского.
Цена за три тома «Русской беседы» 10 рублей серебром. Подписка принимается для петербургских читателей – в конторах журналов: «Отечественные записки», «Библиотека для чтения» и «Северная пчела»; для иногородных – в Газетной экспедиции санктпетербургского почтамта.
В «Литературных мечтаниях» (1834) критик назвал наступивший период русской словесности «смирдинским».
С именем Смирдина связано введение писательских гонораров как массового и устойчивого явления (см.: Т. Гриц, В. Тренин, М. Никитин. Словесность и коммерция…, с. 261–264 и др.).
Умеренность цен на продукцию Смирдина объяснялась, во-первых, тем, что он резко увеличил тиражи и, во-вторых, постановкой всего его издательского дела на широкую коммерческую ногу, что выражалось, в частности, в экономном использовании «полезной площади» на каждой странице.
Наряду с тем, что Смирдин часто рисковал, как каждый коммерсант – новатор в своей области, он действительно отличался личным бескорыстием, и это признавали все враждующие литературные группировки (см., например: А. В. Никитенко. Дневник в 3-х томах, т. I. M., Гослитиздат, 1955, с. 145; Николай Полевой. Материалы по истории русской литературы и журналистики тридцатых годов. Под ред. В. Н. Орлова. Л., Изд-во писателей в Ленинграде, 1934, с. 344; Анненков, с. 144 и др.).
Об упадке книгопечатания и книготорговли, начавшемся в 1839 г., свидетельствуют также другие источники (см., например, «Северная пчела», 1841, № 77). Причинами этого кризиса явились и «общеспекулятивный характер, который принимает книжная промышленность», и «широкое развитие кредитных операций с неучетом емкости рынка», и «поглощение книжной продукции толстыми журналами» (Т. Гриц, В. Тренин, М. Никитин. Словесность и коммерция…, с. 344–345). Указанные факторы обусловили в конечном счете и разорение Смирдина, которого не могла спасти такая филантропическая затея, как издание рецензируемого сборника.
Имеются в виду прежде всего Ф. В. Булгарин и Н. И. Греч, с которыми Смирдин был тесно связан деловыми взаимоотношениями. Первую крупную прибыль Смирдин получил в 1829 г. от издания романа Булгарина «Иван Выжигин», и именно Булгарин впоследствии неоднократно наживался на издании своего расхожего романа. П. В. Анненков вспоминал: «Я сам слышал из уст Смирдина, уже в эпоху его бедности и печальной старости, рассказ, как, по совету Булгарина, он предпринял издание, кажется, «Живописного путешествия по России», текст которого должен был составить автор «Выжигина», взявшийся также и за заказ гравюр в Лондоне. В этом смысле заключен был формальный контракт между ними, причем Смирдин назначал 30 тысяч рублей на предприятие. Долго ждали картинок, но, когда они пришли, Смирдин с ужасом увидел, что они состоят из плохих гравюр, исполненных в Лейпциге, а не в Лондоне. На горькие жалобы Смирдина в нарушении контракта Булгарин отвечал, что никакого нарушения тут нет, потому что в контракте стоит просто: заказать за границей. Ловушка была устроена грубо и нагло, но книгопродавец попался в нее» (Анненков, с. 144).
Читать дальше