Виссарион Белинский - Опыт системы нравственной философии

В оставшейся части перед нами теория нравственного самоусовершенствования. Основное требование этой теории – добродетель должна быть сознательной. Разумеется, это первая ступень к тому, чтобы потом свою сознательную любовь к человечеству претворить в столь же сознательную ненависть к действительности, делающей человека человеку врагом. Но от теории личного самоусовершенствования и от абстрактного бунта против действительности еще далеко до подлинного бунта против российских порядков. Недаром позднее, в письме к Бакунину, Белинский вспоминал об этом периоде: «Мы были с тобою вольтерьянцами и щелкнулись о действительность, которой не умели понять». Дальше предстояло развить это «вольтерьянство» на почве самой действительности.

В журнальном тексте «современной».

Белинский намекает на историко-литературную полемику между Надеждиным и Шевыревым (которого поддерживал Андросов) по поводу «Истории поэзии». Надеждин писал, что основной порок книги Шевырева «странное предубеждение против мыслительности» («Телескоп», 1836, ч. XXXIII, стр. 556, 557).

Белинский имеет в виду статью В. П. Андросова «Как пишут критику» («Московский наблюдатель», 1836, т. VI), написанную в защиту «Истории поэзии» Шевырева. Белинский ядовито осмеял Андросова за попытку снизить значение фольклора.

Речь идет об О. Коте.

Эта теория познания не имеет ничего общего с Фихте. Указывая на «два способа исследования истины», Белинский приходит к заключению, что умозрение – основной метод – должен проверяться практикой, приложением к фактам. Это понимание способов познания близко напоминает рассуждение Чаадаева в «Философических письмах» (3-е и 4-е). Чаадаев в третьем и четвертом письмах прямо заявляет о необходимости целостной философии в пределах эмпиризма.

Чаадаевское стремление к установлению «совершенного строя на земле» встретило горячее сочувствие у Белинского.