Алексей Писемский - Ипоходрик

Надежда Ивановна (немного сконфузившись). Может быть, она скоро приедет… (К брату.) Я уж не знаю: не подождать ли ее нам здесь, Мишель?

Михайло Иваныч.Конечно, душа моя, надобно подождать, а то, как хочешь, неприлично: она сделала тебе столько визитов, а ты еще ни разу не была у ней. Николай Михайлыч, вероятно, не потяготится присутствием дамы.

Дурнопечин (звонит).

Входит Никита.

Куда ты, братец, все уходишь. Постой там, за дверьми, а то спросишь, – и никого нет.

Никита.Я и то все в лакейской.

Дурнопечин.Тебе говорят не про лакейскую, – а чтоб ты стоял тут за дверьми…

Никита становится у косяка, стараясь сохранить прямую позу.

Михайло Иваныч (к Дурнопечину). Что это, Николай Михайлыч, у вас лицо какое пересовращенное, кутили, что ли, вы? Да вон тут и бутылки стоят. Пошалили, видно, этак, по-ефрейторски, в одиночку.

Дурнопечин.Нет-с… мне все нездоровится… (Садится.)

Надежда Ивановна (тоже садясь). Отчего это? Что такое с вами? Помните, какие вы прежде были веселые, живые.

Михайло Иваныч.Он сердцем болен, внутри страдает.

Дурнопечин (с насмешкой). Нет-с. Сердцем уж пускай страдают другие, а я не очень чувствителен.

Надежда Ивановна.Вы не чувствительны? И это вы говорите, что вы не чувствительны?

Дурнопечин.Да-с, я говорю. Что ж вам тут удивительного! Прежде, может быть, когда был молод и глуп… но пора же и поумнеть.

Надежда Ивановна.Стало быть, вы совершенно забыли прошедшее?

Дурнопечин.Да и помнить из него нечего, потому что все шалости и глупости.

Надежда Ивановна.Я не думала, чтобы для вас в прошедшем все было шалости и глупости. Для меня так напротив: я живу только прошедшим.

Дурнопечин (насмешливо). То вы, а то я!..

Михайло Иваныч (взглянув в окно). Николай Михайлыч! Что это у вас под окошком, сад, что ли?

Дурнопечин.Сами видите.

Михайло Иваныч.Могу я прогуляться?

Дурнопечин.Если хотите!

Надежда Ивановна.Но, может быть, Мишель, нам пора домой.

Михайло Иваныч.Но что ж такое пора? Отчего ты не хочешь подождать, что за нетерпенье?.. (В сторону.) Они без меня лучше столкуются… (К ним.) Я ухожу-с…

Дурнопечин и Надежда Ивановна.

Надежда Ивановна.Итак, Николай Михайлыч, вы говорите, что совершенно забыли прошедшее?

Дурнопечин.Да почему же я должен непременно помнить прошедшее? Не романы же мне из него сочинять, не историю про себя писать… Я, кажется, еще не великий человек.

Надежда Ивановна.Я говорю не про романы и не про историю. Смеяться в этом случае не над чем, да и не совсем благородно. Я вас прошу сказать мне, по нашей старой дружбе, откровенно: отчего вы забыли прошедшее? Тут ничего нет смешного.

Дурнопечин.Я и не смеюсь, а говорю только, что время нам открывает глаза.

Надежда Ивановна.В отношении кого же время вам открыло глаза?

Дурнопечин.В отношении всех и всего.

Надежда Ивановна.В отношении всех? И вы это сказали равнодушно? Стало быть, и в отношении меня, потому что и я тоже ваша старая знакомая?

Дурнопечин.Не знаю-с.

Надежда Ивановна.Не знаете… какой любезный ответ… (В сторону.) Нет, это невыносимо, он как будто бы ненавидит меня!.. (Обращаясь к Дурнопечину с большим чувством.) Nicolas! неужели ты совсем забыл меня, неужели ты вовсе разлюбил свою Надю? Но если ты притворяешься, так зачем это, друг мой?.. Для чего же ты мучишь себя и меня? Погляди на меня, как ты когда-то прежде смотрел. Неужели ты не понимаешь, что я пришла только видеть тебя?

Дурнопечин.И напрасно это делаете; это не совсем прилично.

Надежда Ивановна.Но я люблю тебя, друг мой, я не могу жить без тебя.

Дурнопечин.Отчего же вы без других можете жить?

Надежда Ивановна.Без кого без других я могу жить?

Дурнопечин.Да без двадцати человек, в которых были влюблены.

Надежда Ивановна.Nicolas! тебе, верно, кто-нибудь оклеветал меня; но я невинна перед тобой; я всегда тебя любила.

Дурнопечин (отворачиваясь в сторону и с усмешкой). С чем вас и поздравляю.

Надежда Ивановна.Nicolas! не смейся надо мной; оскорбленная женщина ужасна в гневе, она способна на все!