Жюль Верн - Пять недель на воздушном шаре

– Да, можно сказать, размышления, достойные Джо, – отозвался охотник. – Но подожди, друг мой, еще неизвестно, что будет впереди. Мы далеко еще не у цели… А скажи, Самуэль, в какую точку побережья мы, по-твоему, попадем?

– Очень затрудняюсь ответить тебе на это, Дик. Мы ведь находимся во власти очень непостоянных ветров. Скажу одно: я был бы счастлив, если бы удалось спуститься между Сьерра Леоне и Портендиком. Там мы нашли бы друзей.

– Приятно было бы пожать им руки, – промолвил Дик. – Ну, а в данную минуту мы летим в нужном направлении?

– Не совсем, Дик, не совсем. Взгляни на стрелку компаса – нас сейчас несет на юг, и мы поднимаемся к истокам Нигера.

– Какой был бы прекрасный случай открыть эти самые истоки, если бы, к сожалению, их уже не открыли до нас, – вмешался Джо. – А что, никак нельзя, мистер Самуэль, открыть еще какие-нибудь его истоки?

– Нет, Джо. Но успокойся, – я надеюсь, мы не залетим так далеко.

При наступлении ночи доктор сбросил последний балласт, и «Викторяя» поднялась. Но вскоре горелка при полном пламени едва была в состоянии поддерживать ее на одной и той же высоте. В это время «Виктория» находилась в Шестидесяти милях южнее Тимбукту, а на следующее утро она уже была на берегах Нигера, недалеко от озера Дебо.

Беспокойство доктора Фергюссона. – Упорное воздушное течение к югу. – Туча саранчи. – Город Дженнэ. – Столица Сегу. – Перемена ветра. – Сожаления Джо.

В том месте, где очутилась «Виктория», русло Нигера было разделено большими островами на мелкие рукава с очень быстрым течением. На одном из островов путешественники увидели несколько хижин пастухов, но сделать точные съемки этих мест было невозможно, ибо скорость, с которой неслась «Виктория», все возрастала. К несчастью, ее относило к югу, и она в какихнибудь несколько минут промчалась над озером Дебо.

Фергюссон, расширяя, насколько мог, водород, искал на разных высотах другое воздушное течение, но не находил его и вскоре отказался от этого маневра, вызывавшего усиленную утечку газа, который просачивался через изношенные стенки аэростата.

Доктор не говорил ни слова, но стал очень беспокоиться. Упорное воздушное течение, уносившее шар к югу, разрушало все его планы. Он теперь уж не знал, на кого и на что рассчитывать. Если они не доберутся до английских или французских владений, что будет с ними среди, дикарей, опустошающих побережье Гвинеи? Как дождаться там судна, на котором они могли бы вернуться в Англию? А этот ветер несомненно мчал их к стране Дагомее, обитатели которой отличались особенной дикостью; султан, – а в его руки они должны были неминуемо попасть, – имел обыкновение во время народных празднеств приносить в жертву тысячи людей. Там, конечно, их ждет верная гибель. С другой стороны, «Виктория» все больше выдыхалась, и доктор чувствовал, что скоро она окончательно сдаст.

Между тем погода как будто стала проясняться, и у Фергюссона появилась было надежда на то, что с прекращением дождя могут наступить перемены в воздушных течениях.

Вдруг замечание Джо вернуло его к печальной действительности.

– Ну вот, – проговорил тот, – дождь опять усилился, и на этот раз. судя по приближающейся туче, это уж будет настоящий потоп.

– Как? Опять надвигается туча? – воскликнул доктор.

– Да еще какая! – отозвался Кеннеди.

– Могу сказать, что подобной тучи я в жизни не видывал, – прибавил Джо, – края ее как-то вытянуты, словно по шнуру.

– А я уж было встревожился, – сказал Фергюссон, откладывая в сторону зрительную трубу, – это совсем не дождевая туча.

– Что же это такое? – удивился Джо.

– Это туча, но туча саранчи.

– Саранчи! – воскликнул Джо.

– Да, это миллиарды саранчи, как смерч, проносящиеся над краем. И горе ему, если она здесь сядет, – все подвергнется опустошению.

– Хотелось бы мне на это посмотреть! – заявил Джо.

– Погоди, мой милый, минут через десять туча нас догонит, и ты увидишь все это собственными глазами.

Фергюссон был прав: темная плотная туча в несколько миль длиной уже приближалась с оглушительным шумом, бросая на землю огромную тень; это была несметная орда саранчи. Шагах в ста от «Виктории» вся эта масса опустилась на цветущий ярко-зеленый край. Через каких-нибудь четверть часа саранча поднялась и понеслась дальше, а аэронавты успели еще увидеть издали совершенно голые кусты, деревья и словно скошенные луга. Можно было подумать, что внезапно наступившая зима сковала землю и сделала ее бесплодной.