Svarog: Книга без названия

Наших гостей, спас Арканя. Между прочим, это именно он ввел в бессознательность гордого Бритта. Типаж надо сказать, весьма своеобразный. Представьте бегемота вставшего на задние лапы, с физиономией Шрека. И не смотря на устрашающую внешность, Арканя был добрейшей души человек и большой интеллектуал (для офицера естественно). Дома у него была прекрасная библиотека европейских поэтов Эпохи Возрождения, огромный шоколадный "Британец" с вреднейшим характером, по кличке Чосер, тетушка с повадками классной дамы и два холодильника. Любовь Аркани к поэзии была загадкой для всех, но на девушек декламация стихов на итальянском, действовала как форма Африканского корпуса на Сэра Смайта, они закатывали глаза и слабели в коленках. Чосер, имел точку дислокации на шкафу в прихожей, откуда любил неожиданно спрыгивать на гостей. На вопрос - "В кого он у тебя такой?" Арканя обычно отвечал - "А в окружающих". Ну а два холодильника, что по Советским временам было такой же роскошью, как два больших телевизора, это была дань главной слабости нашего друга - чревоугодию. Так вот, после того как Смайт пришел в себя, Арканя представился польским этнографом, а нас определил как польских же геологов. Ну а про наш антураж он рассказал почти правду. Мол заблудились и отстали от партии. Машину послали на поиски. А склад с немецкой амуницией нашли здесь случайно и решили позабавиться. Ну а после того, как он прочитал Эрике несколько строф из Франкфуртера, лед недоверия растаял полностью.

А истинное положение вещей было следующим... В этот оазис мы попали не случайно и ждали здесь транспорт, что бы по обыкновению сопроводить его по назначению. Склад с немецкими тряпками и железками нашли случайно и стали дурачится, но тихо. Когда же увидели гостей, решили применить пятую позицию маскировки, то есть часть засады демонстрирует бурную деятельность и раздолбайство, а основной состав ждет когда надо нанести удар. Подобный случай описывал в своих мемуарах один подпольщик. Там гестаповцы захватили явку и устроили там засаду. На явке был патефон с советскими пластинками, а в сенях стояла, ну очень большая емкость с буряковым напием. В сенях же, мирно лежала в углу в грубом мешке рация "Северок" , присыпанная мороженым Буряком. Рацию немцы как раз не заметили и им даже в голову не пришло, что кто то будет хранить рацию в сенях да еще и в мешке. Но на самогонку фашисты глаз положили. Для маскировки они стали крутить на патефоне пластинки с советскими песнями, особенно им пришлась по душе Катюша. Потом естественно пришлось выпить, потом еще немного, а потом гестаповцам пришла в голову гениальная идея... Если они будут петь вместе с патефоном, то партизанен поймут что тут свои и придут прямо в ловушку. Вобщем, когда партизанский разведчик подошел к дому, то из ярко освещенных окон под патефон и ядреный запах самогонки, неслись бессмертные слова Михаила Васильевича Исаковского : - Райсцвьетали яблёки и грьйюши, пойплильи тумьяны найд рекьёй... - Подпольщик тихонько проник в сени, забрал рацию и скрылся в темноте... Это я рассказываю к тому, что на складе имелось и некоторое количество старых армейских пайков Вермахта, на хлеб и шнапс входившие в них, годы не подействовали совершенно. Так что возможность пошуметь мы встретили с редким энтузиазмом, и неофициальный гимн Фольксштурма распевали от души. Кто не знает - "Вир Альтер аффен - ист вундерваффен", означает в переводе - "Мы старые обезьяны - и есть Чудо Оружие". Эту песню несчастные фолькштурмисты 1945 года, напевали на мотив "Дойче зольдатен". Песенка была из коллекции Барона, который в порядке хобби. интересовался фольклором Третьего Рейха. Итак, мы и гости погрузились в джипы, один из которых для разнообразия оказался Доджем 3\4 и тронулись на встречу ожидаемому транспорту. Погоня конечно же не заставила себя ждать. Когда мы ликвидировали, второй за три часа патруль, у нас возникли вопросы к третьему и одного из преследующих пришлось взять в плен и по быстрому разговорить (Смайт и Эрика были в передней машине и этого не видели). Выяснилось, что у оазиса мы шлепнули какого то ихнего ходжу, и теперь нам был объявлен газават.

Когда мы объяснили Смайту, что среди покаранных нами убийц его водителя был некий религиозный полевой чин, и это теперь создает нам всем определенные трудности, то воспрянувший и никого больше (кроме Аркани) не боявшийся Сэр Смайт, заявил - что мы действовали в пределах необходимой обороны. И больше того, защита чиновников Форин Офиса ее Величества и ООН, является святой обязанностью любого цивилизованного человека, пусть даже он и поляк. А Эрика от себя добавила, что мы заслуживаем награды за спасение гражданки Австрийской республики. На счет поляков мы конечно попали. При гостях, приходилось разговаривать с польским акцентом постоянно пшекая, как сломанные сифоны с газировкой. Когда мы наконец встретились с транспортом руководимым Тарасюком, и милейший старшина узнал что отныне и вплоть до особого распоряжения он по национальности польский геолог, то он выдал такую не польскую матерную тираду, что даже полиглот Таракан посмотрел на него с уважением, а Борька с показным испугом сказал - " А я думал, что пан только антисемит", чем заслужил еще некоторых непереводимых идиоматических выражений. Кстати на счет национального вопроса...