ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

Я снял очки. Дождь режет глаза. Какой выход? Куда мы летим? Нужно вернуться назад. Но некогда взглянуть на компас! Начинаю постепенно, в прыжках снизу вверх и наоборот, поворачивать самолёт вправо, чтобы вернуться назад к Оке. Там туман приподнят над землёй. Мелькнула железная дорога. Ага, значит, на 45 градусов развернулись.

– Давай, Боб, попробуем ещё раз?

– Конечно, Слон. Давай!

И мы снова тронулись над туманом в направлении Тулы на высоте 300 метров. Я был теперь настороже и следил за тем, чтобы облака выше нас не сомкнулись с густейшим туманом, лежащим под нами, иначе мы снова могли бы очутиться в опасной обстановке.

Вдруг мелькнул просвет. Внизу, к нашей радости, я увидел землю. Я вначале устремился к ней, но в ту же минуту дёрнул ручку на себя, чтобы не врезаться в землю. Мы летели уже около Тулы. Перед самолётом мелькнули какие-то незнакомые холмики и вдруг, справа, совсем рядом, фабричная труба, а слева – двухколейная железная дорога. Мы летели в тумане над железной дорогой, с двух сторон обсаженной ёлками. Внимание было мобилизовано до предела. Вдруг – переходной мостик через полотно железной дороги. Пришлось прыгнуть вверх, но не высоко, а после мостика снова прижаться к полотну, ведущему на юг, к Харькову.

Вскоре над нами начало светлеть. Облачность стала прозрачной и… наконец! – синее небо засветилось над нами. Победа переполняла наши души. Я не стал подниматься выше и продолжал полёт над землёй, на высоте 20-30 метров, до самого Харькова.

В Харькове мы заправили наш самолёт горючим и вылетели в Одессу. Погода была отличная, лететь было просто и приятно. Подлетая к аэродрому в Одессе, мы увидели, что рядом с ним лежит наземный туман. Неужели, подумали мы, нам опять «повезло» и придётся садиться где-то не на аэродроме? Но, подлетев к самому аэродрому, мы облегчённо вздохнули: туман лежал буквально до границы аэродрома, но сам аэродром был открыт. Мы благополучно приземлились.

На другой же день мы с Бобом прилетели в воинскую часть. Там мы всё проверили и наладили, как полагается. Нас поблагодарили за своевременную помощь. Манёвры продолжились, а мы улетели в Одессу. Здесь вдруг обнаружилось, что у нашего мотора подтекает блок. На аэродроме никто ничем помочь нам не мог.

Старожилы одесского аэродрома подсказали нам, что в городе есть сварщик, который творит чудеса. Наше несказанное огорчение сменилось надеждой: ведь предстояло или возвращаться в Москву поездом или продолжать столь интересное воздушное путешествие. В Москве в это время – моросящие дожди, слякоть, беспросветная скука, а здесь – солнце и интересные полёты.

Сварщика-бога мы нашли. Выслушав нашу просьбу, он принял не очень обнадёживающий нас вид. Мы сообразили, что он просто «набивает цену». Быстро это поняв, мы успокоили его, предложив тут же кое-что, что нравится и модно вовеки веков и во все времена.

Пока он варил наш блок, мы сидели и чуть ли не молились на него. И вот он снял очки, небрежно положил форсунку, вынул платок из кармана и с видом победителя отёр пот со лба. Мы сияли и осыпали его похвалами. Он сошёл с самолёта и гордо произнёс:

– Скорее рассыплется весь ваш мотор, чем сваренная мною «рубашка»!

Чудо свершилось, и нашей радости не было конца. Два дня мы ждали прилёта Феди Фёдорова с каким-то служебным пакетом для нас. Он прилетел утром и выяснилось, что в нашем распоряжении есть несколько свободных дней, которые мы провели на пляже в Люстдорфе.

Однажды мы подходили к трамвайной остановке втроём: Федя Фёдоров, Боб Вахмистров и я. Трамвай уже остановился, но нам ещё оставалось пробежать примерно 20-30 метров, чтобы успеть на посадку. Очаровательный водитель (конечно, женщина) подождала нас и, лишь когда мы вошли в вагон и поблагодарили её, тронулась дальше в путь, подарив нам в ответ улыбку. Далее мы проследовали на пляж. Кругом никого не было. Мы быстро разделись и освежились в море. И вдруг увидели, что в шагах двухстах от нашего места купания лежат на животиках прелестные создания. Чтобы скрыть наготу, мы вошли в воду, доплыли до источника вечного соблазна и, так как были без трусов (впрочем, так же, как и девушки), поползли как змеи-искусители по-пластунски к их очаровательному обществу. Их шоколадный окрас, их молодость, очаровательные формы на песке восхищали гармонией с вечно прекрасной природой. Светило яркое солнце, слегка шумело море, лились манящие речи, но… всему бывает конец.