ИГРА – ВОЙНА – ИЛЛЮЗИЯ

– Да-а! Какого черта я сюда попал?! – вырвалось у Лехи.

– Все, приехали. Выходите, – спокойно сказал водитель, когда ворота открылись.

Леха послушно открыл дверцу и спрыгнул на землю, а машина тут же дала задний ход и стала разворачиваться.

– Заходи. Нечего там стоять, – крикнул сержант.

Леха последний раз глянул назад – "козлика" уже почти не было видно за деревьями – и несмело подошел к сержанту.

– Рядовой Алексей Прохоров прибыл, – выкрикнул Леха неожиданно для себя и смешно приставил руку к виску.

– Да брось, Леха, – сержант хлопнул его по плечу, улыбаясь, – у нас тут всяких военных глупостей нет в помине. Все по-простому, по-человечески. Ты дома, а мы все – одна большая семья. Мы же и не военные толком, а скорее… как по мне, так ближе всего к хакерам.

– Правда? – Леха значительно посмотрел на оружие в руках собеседников, на вышки вдоль ограды и на двух солдатиков, несших шестиствольный пулемет из одного ангара в другой.

– А это… Главным образом, против гоблинов…

– Кого?! – Леха сделал квадратные глаза.

– Гоблинов, – буднично продолжал сержант, – а то они почти каждую ночь досаждают. Правда, уже неделю длится затишье, потому что мы тут по инициативе Гелиоса провели зачистку их верхних пещер… – Леха перебил его смехом, решив, что это здесь такой юмор, – что смеешься, не веришь?

– Нет, конечно!

– Эй, Толян, притащи сюда свой сегодняшний трофей.

Толян убежал, нырнул в какой-то люк под стрелковой вышкой и показался вновь минуты через две, пыхтя и таща что-то тяжелое. Вскоре Леха увидел, что это что-то был самый настоящий гоблин. Зеленый, с кривой рожей, здоровенным горбатым носом, широкой пастью с клыками, и длинными острыми ушами, сгорбленный и колченогий. Только антураж, в котором он предстал перед Лехой, был весьма странным: аккуратная красная дырочка во лбу, недокуренная сигара в зубах, накрепко зажатая в лапах бензопила, связка гранат через плечо, горлышко бутылки, торчащее из кармана телогрейки. Телогрейка же, как и вся одежда, была вышита звездно-полосатыми цветами американского флага. Все это дополнял непередаваемый букет из запахов ядреного табака, бензина, перегара и не то водки, не то солярки.

Леха, естественно, решил, что над ним откровенно стебутся, и начал искать на теле убиенного какую-нибудь молнию или иную застежку, которая позволила бы снять этот, по его мнению, костюм.

– Ты что, собираешься его изнасиловать, приятель, – засмеялся сержант, – не советую, мало ли какой он заразный!

– Я не то… что это за шутка. Ведь гоблины бывают только в компьютерных играх.

– А мы тут, думаешь, чем занимаемся, дружок? Ну ладно, пошли. Нас Вано-долбиться– note 1-в-с***у, небось, загрызет за то, что здесь лясы точим.

Все повернулись и пошли в направлении серого здания впереди, а Леха их окликнул неуверенно:

– Эй! Смотрите на… гоблина!

– Ну вот, все время они так… паразиты! – в сердцах воскликнул сержант, глядя на медленно растворявшегося и превращавшегося в туман гоблина.

– Блин, а я хотел из него чучело сделать! – горестно заявил Толян, – ведь хорошо сначала держался, а теперь… падла! – он попытался пнуть гоблина ногой, но чуть не упал, поскольку тот, еще сохраняя очертания, был не плотнее воздуха.

– Пошли, Толян, значит не судьба на этот раз.

– Пошли, Серж.

После того как эти ребята сдали Леху Иван-Иванычу и отправились дальше нести дежурство, он вскоре понял, что "долбиться-в-с***у" было не присказкой сержанта, а частью прозвища нового лехиного патрона. Дело в том, что Иван-Иваныч все время к месту, а чаще не к месту, употреблял это сочетание, например: "долбиться в с***у, как хорошо!", "ну это, брат, просто долбиться в с***у!"

–Ну здорово, Алексей. Я теперь твой шеф до конца службы, Иван-Иваныч. Будем, долбиться в с***у, знакомы, – и здоровенный лысый мужик с толстым красным лицом протянул ему свою медвежью ручищу, а Леха побледнел, т.к. упустил из внимания слово "знакомы", и подумал: "Ну вот! Амнезия, бластеры, гоблины с бензопилами! Еще только пидоров здесь не хватало".

–Время, долбиться в с***у, не ждет, Алексей. Пойдем покажу твою комнату, умоешься, переоденешься, перекусим и – на тренировку.

После демонстрации новой лехиной "комнаты", которую, кроме как апартаментами, назвать было трудно, ведь она тянула на номер в хорошей **** гостинице, они сели в кабинете Иван-Иваныча и принялись за чай и бутерброды с ветчиной.