Международная Академия Наук

РАЗНОГОЛОСИЕ СЛАВЯНКИ.

Судьба стояла за порогом. А он её ещё не ведал. Не понимал. Когда Судьба за собой поведёт, – это и есть Смысл Жизни. Он просто годовалым остался без матери. А отец надорвался от непосильной тяжести грузчиком и рухнул замертво, подняв многопудовый мешок. Начиналась нищета. Побирался за куском хлеба по дворам и весям.
А туту выяснилось: «В городском саду Астрахани играет духовой орекестр». Долго ли, коротко ли, но приметили духовики Васю. А у него оказался абсолютный музыкаль-ный слух. И вот уже вислоухий мальчонка среди военных музыкантов с трубой, а на фуражке номер 308 батальона, домой забегает иногда, принося жалованье:
«Я, согласно условиям, проучился 5 лет, – писал он потом в автобиографии, – и в 15-летнем возрасте не только играл, как каждый рядовой музыкант, но был солистом в оркестре, почувствовал в себе силу и уверенность, что я смогу работать и получать вознаграждение за свою прекрасную игру на корнете».
Время отстукивае своё. И одиннадцать лет он на Кавказе: то в Дагестане, то в Чечне, то в Грузии.
А теперь и в Тамбове. В том самом саду, где когда – то бывали и Чайковский, и Рахманинов, где родился Верстовский…Здесь стал штаб-трубачом запасного кавалерийс-кого полка. Здесь он женился, и хотя его жена и музыкальной грамотой не владела,но, будучи белошвейкой,т.е. зарабатывая неплохие деньги, наняла ему репититоров. И он экстерном сдал экзамены за четырёхлетний курс музыкального училища.
На Балканы, в Европу хлынула война. А тут раздоры с женой в домике на улице Гимназической и тоска вечерняя по осени…И полилась мелодия, котору Василий Иванович Агапки назвал «Прощание славянки». В ней и быстрый перебор случав жизни и филолетовая музыкальная ткань размышлений о смысле того, как скоротечна, тяжела и счастлива эта пора, где жизнь являет саму себя, а русские женщины провожают своих ненаглядных мужчин на смерть. Осенью 1914-го, о «Славянке» заговорила вся Россия. Кто да что…Одним словом, какое – то мужичьё сочинительством занялось.
И потому вспоминал позднее: «Старое офицерство стеснялось меня производить на должность капель-мейстера и долго еще держало в серой солдатской шинели, хотя видели во мне талант и знание своего дела, но поиздеваться нужно».
После революции пролетариат звенел под мелодию «Славянки» свою правду о Революции, а белые про «Святую Русь». И на всех фронтах была своя правда наряду с тифозной вошью. А когда выпухнул в Тамбове антоновский мятеж и «красного»Агапкина совсем уже хотели порешить, но жена отмолила, заголосив, что он автор «Славянки». А когда убедились, то не токмо простили, но и усовестились, что хотели такой талант порешить. А тут опять красные нарисовались да чекисты с ними. Что не говори, а железный Феликс был Голова и понимал, – одними разговорами сыт не будешь. Для души тоже что – то нужно. И Агапкин оказывается в оркестре школы ОГПУ и даже награждается серебряным портсигаром с гравировкой: «За беспощадную борьбу с контрреволюцией» и всюду и везде в его аттестациях от ОГПУ до КГБ стоит: «Как руководитель оркестра в художественном отношении очень хорош».
И на знаменитм параде 7 ноября 1941г в трескучий мороз опять в дело идет «Славянка», а Агапкин дерижирует:
«Пора мне сходить с подставки, хотел было сделать первый шаг, а ноги не идут. Сапоги примерзли к помосту. Я попытался шагнуть более решительно, но подставка затряслась и пошатнулась. Что делать? Я не могу даже выговорить слова, так как губы мои замерзли, не шеве-лятся».
Долго ли, коротко ли а четые с половиной года пробежали, оставив кровавый след в многострадальгых душах народа и страны.
И, наконец, июнь 1945-года. И опять орекестр Агапкина исполняет «Прощание славянки». Дирижирует сводным оркестром генерал Чернецкий – старый друг и соратник Агапкина.
А затем всё ладом да тем же лесом. И хотя на кителе у Агапкина и орден Ленина, и Красного Знамени, но неулыбчивые сотрудники МГБ его пытают такими же суровыми словами, как и в 37году, а дело то кружится от 6 сентября 1952года:
«Агапкин В. И. в 1935 г. в Москве в саду „Эрмитаж“, где он выступал с оркестром, познакомился с венгеркой Пентек Гизелой Калмановной и ее сестрой Иоланой, которые в 1922 г. вместе с семьей прибыли из США в СССР как политэмигранты.
В 1944 г. Пентек за подозрительные связи с иностранцами из Москвы была административно выслана в Новосибирск, где поддерживала связи с венгерскими военнопленными, среди своего окружения проводила антисоветскую агитацию.
По данным УМГБ Ульяновской области, Пентек, проживая в Ульяновской области, поддерживала обширные письменные связи с лицами, проживающими за границей и в СССР. Пентек ими разрабатывается по подозрению в принадлежности к агентуре американской разведки. Брат и сестра Пентек также разрабатываются по подозрению в шпионаже.
Ее отец – Пентек Калман Юзефович, в 1938 г. осужден по статье 58-6 УК РСФСР (контрреволюция. – Прим. авт.) к ВМН (высшая мера наказания. – Прим. авт.)
В 1950 г. в адрес Агапкина от Пентек Г. К. поступило два письма, из которых видно, что она находилась в близких взаимоотношениях, высказывала намерение приехать в Москву, встретиться с ним.
В связи с поступлением вышеуказанных данных в октябре 1950 г. от Агапкина было взято объяснение, в котором он указал, что его встречи с сестрами Пентек были до 1941 г. в саду «Эрмитаж», куда они приходили слушать выступления оркестра. В связи с войной, указывает Агапкин, выступления его оркестра в саду «Эрмитаж» и встречи с сестрами Пентек прекратились.
В 1944 г. оркестр возобновил свои выступления. Сестры Пен-тек снова стали приходить в сад «Эрмитаж», и возобновились их встречи с Агапкиным.
В 1944 г. перед высылкой из Москвы Пентек Г. К. она позвонила Агапкину и попросила его прийти к ней на квартиру, где сообщила о высылке ее семьи из Москвы.
В это посещение, указывает Агапкин, он купил у Пентек несколько заграничных патефонных пластинок и картин, но за отсутствием у него при себе денег он с Пентек не рассчитался, попросил ее после прибытия к месту назначения написать ему письменно до востребования.
В 1945 г. Агапкин получил от Пентек письмо и разновременно по почте послал ей 2 раза по 200 руб. Кроме того, Агапкин через сад «Эрмитаж» получил от Пентек несколько писем, но якобы, не читая их, уничтожил.
УМГБ Ульяновской области № 2/1/3854 от 30 июня 1951 г. по делу Пентек в отношении Агапкина сообщило, что по данным агента «Славы»:
"…Один из оркестрантов познакомил ее с Агапкиным. При этом Агапкин заявил ей, что он ее уже давно заметил и все хотел познакомиться.
У Агапкина есть жена и дети. Один раз они даже вместе с Иоланой (она сестра Пентек) были у него дома. Когда он узнал, что она венгерка, то всегда при приходе ее в сад начинал играть венгерскую музыку.
По ее словам, Агапкин не раз говорил, что если бы он не был женат, то обязательно на ней бы женился и уехал с ней за границу.
Когда им предложили выехать в Новосибирск, то он пришел к ним домой, принес им чайник, электроплитку, керосинку и чемодан. Они, в свою очередь, подарили заграничные патефонные пластинки.
На вопрос источника, а не пытались они через Агапкина хлопотать, Пентек ответили, что они просили его, но он сказал, что сейчас ничего сделать нельзя, и предлагал им дать рекомендательное письмо в Новосибирск, но они по глупости не взяли"».
Вот так худо ли, бедно, но Агапкин продолжал жить, поживать в новой для него атмосфере 50-х годов:
Начальнику Высшей школы МВД СССР полковнику А. Я. Ефимову
«Доношу, что руководитель оркестра, военный дирижер полковник адм. службы тов. Агап-кин Василий Иванович, по неизвестным причинам не являлся на работу 3, 8, 13 и 17 августа сего года. Кроме того, у него были случаи, когда он не являлся на работу по неизвестным причинам также в июле, в июне и в мае месяце с. г.
Такое халатное отношение к выполнению своего служебного долга, проявления недисциплинированности со стороны руководителя оркестра тов. Агапкина вызывает возмущение среди сотрудников оркестра.
В личной беседе со мной сотрудник оркестра, член КПСС тов. Репин с возмущением мне заявил: «Почему полковник тов. Агап-кин по нескольку дней не бывает на работе, и к нему не принимают никаких мер?».
О том, что тов. Агапкин В. И. не показывает образец дисциплинированности и выполнения своего служебного долга, коммунисты неоднократно отмечали в своих выступлениях на партийных собраниях парторганизации оркестра. Например, 24 декабря 1952 г. при обсуждении итогов Х1Х съезда КПСС и задачах партийных организаций, коммунист тов. Ищук Н. С. говорил: «Мы, коммунисты, еще сильнее должны бороться за укрепление партийной и служебной дисциплины, а вот коммунист руководитель тов. Агапкин, видимо, еще недопонимает значения решений ХIХ съезда КПСС, все еще старается работать по старинке. Частенько опаздывает на работу, а то и не является совсем в течение целого дня, как, например, в период подготовки к параду новогодних елок. Тов. Агапкин как дирижер часто приходил неподготовленным к репетициям, что тормозит работу оркестра». А потому предложено выйти в отставку при выслуге 61год. В последний путь провожали Агапкина как пасынка. Вот вам и разнокрылия «Славянки».