doddy: Марк Бекофф – Эмоциональная жизнь животных

Дэйл Джемисон

Когда животные лают, воют, мурлычут, скулят, хрюкают, смеются или визжат — это что-то значит для них, и то, что они говорят, должно представлять интерес и для нас тоже, ведь их чувства имеют значение. Линн Шарп в своей замечательной книге «Такие же, как мы?» показывает, что заботы и интересы животных имеют для них такое же значение, как наши для нас. Их хвосты говорят нам о том, что животные чувствуют, той же цели служат всевозможные позы, жесты, походка, выражения мордочек, звуки и запахи. Иногда мне очень хочется иметь хвост и такие же подвижные уши, чтобы я мог более успешно общаться с собаками и другими животными, чьи хвосты и уши так много говорят о том, что они думают и чувствуют. Бешено крутящийся или повисший между лап хвост животного позволяет нам проникнуть в мир их чувственного восприятия.

Что знают животные и насколько развитым самосознанием обладают — все это предмет широких и, как правило, жарких дискуссий. Растет число научных доказательств, подтверждающих, что они знают достаточно много, но трудности в коммуникации между видами не дают возможности когда-либо выяснить, насколько много. Моя отправная точка зрения относительно эмоций у животных и их чувствования очень проста — у животных всегда будут свои секреты, но их эмоциональный опыт очевиден. Другими словами, мы знаем, что многочисленные животные испытывают целую гамму эмоций, часть из которых, такие как сочувствие, требуют определенного уровня сознательного мышления. С некоторыми животными, такими как шимпанзе, дельфины и слоны, проводились эксперименты, показавшие, что все они обладают самосознанием. Некоторые из них могут испытывать благоговение, а иные являются существами с моралью и хорошо отличают «плохое» от «хорошего».

Конечно, в этом смысле существуют межвидовые различия. Следует ожидать вариаций, вызванных социальными, экологическими и физическими факторами. Однако, несмотря на некоторые принципиальные отличия, существуют сравнительно общие характеристики. Одной из распространенных мерных шкал является «относительный размер мозга» (размер мозга в соотношении с размерами тела), более того, большинство исследователей соглашаются в том, что, при сравнении видов, размер мозга влияет на вариации в различных аспектах поведения, включая антихищническое поведение и пищевые стратегии. Однако что именно означают эти различия, большей частью остается тайной. И при этом не существует никаких доказательств того, что животные с меньшим объемом мозга не живут богатой эмоциональной жизнью. В связи с тем, что они обладают древней частью мозга, играющей важную роль в формировании эмоций у человека, а именно лимбической системой, включающей в себя миндалевидное тело, называемое амигдала, — сосредоточиваться лишь на относительном размере мозга было бы заблуждением. Нам, видимо, стоит заострить свое внимание на том, что общего у нас с другими животными, и при этом совсем не обязательно знать, насколько велико это сходство. Мозг мышей, собак, слонов и человека значительно отличается в размерах, но все эти виды демонстрируют в своем поведении радость и сочувствие.

К сожалению, неверные представления о сознании животных не исчезают, особенно из популярной литературы, которая предлагает не поддерживаемые в научном мире представления о сознательных, эмоциональных и сочувственных возможностях животных. Например, гарвардский психолог Дэниел Гилберт в своем популярном бестселлере «Споткнувшись о счастье» утверждает, что «животное по имени человек — это единственное животное, которое думает о будущем» (курсив Гилберта), и что это «отличительная черта чыовека». Но только прожженные скептики, сомневающиеся в существовании эмоций у животных, будут утверждать подобное. Есть и другие. На сегодня существуют в буквальном смысле тома данных, показывающих, что животные различных видов думают о своем будущем: от мексиканских соек, красных лисиц и волков, прячущих пищу, чтобы позже подкрепиться ею, до низкоранговых шимпанзе или волков, которые в присутствии высокоранговой особи притворяются, что не видят лакомых кусочков, а затем возвращаются для того, чтобы съесть их, пока доминантное животное отсутствует. Мы уже говорили о Джеральде Хефе- ре, который в своей книге «Сострадатыьный мозг» утверждает, что способность к состраданию выделяет человеческий мозг среди других нервных систем, — несмотря на обилие научных данных, показывающих, что это не так.

В заключение можно сказать, что истина очень проста: собака переживает богатый сознательный и эмоциональный опыт, характерный для собак. Этологические исследования и исследования в социальной неврологии показывают, что человек не является единственным обладателем эмоциональной сферы. И собаки, и многие другие животные могут чувствовать себя счастливыми, грустить и раздражаться. За них говорят их хвосты. Кроме того, животные общаются с нами миллионом различных поведенческих способов — с помощью позы, жестов, походки, а также с помощью ртов, хвостов, глаз, ушей и носов.