Он смотрел так повелительно, что она подчинилась. В этом властном взгляде будто сосредоточилась вся жизнь Лимпета, и сейчас Иона звал Доун разделить ее с ним.
Босс вошел в ее разум молниеносной вспышкой. А потом зачемто положил ладонь на лоб – она ощутила прохладные шершавые пальцы. Девушка опустила веки, тело перестало сопротивляться. Она позволит. Только один раз!
Прикосновение пронзило ее насквозь электрическим разрядом; живот напрягся, внутри разлилось тепло. Лимпет закончил считывание и подался назад, но в Доун уже пробудились самые низменные инстинкты. Ей безумно хотелось его удержать. Не ради физического удовлетворения – просто он понимал, что такое настоящая боль.
Пожалуй, он единственный во всем мире это понимал.
Иона стоял, сжав кулаки, и смотрел в пол. Доун не понравилось ни выражение его лица, иссеченного шрамами, ни тяжелый грозный взгляд, в котором бурлила ярость.
– Тебе очистили память, – глухо сказал босс.
Доун с тревогой тронула шею.
– Я их уничтожу, всех, до последней твари. – Иона побагровел, рубцы проступили на коже белым чудовищным узором. На шее напряженно пульсировала жилка. Лимпет обратился не то к комнате, не то ко всему миру: – Я найду вас всех, вы, сатанинское отродье!!! Я…
Комната дрогнула, со стен посыпалась штукатурка.
– Иона!
Он обернулся и замолчал. Грохот стих, но глаза босса попрежнему горели жаждой мщения.
– Не думаю, что с тобой обменялись кровью. Тебя не инициировали.
– Я… я не вампир? – Слава тебе, Господи, всемогущий Боже!
– Доун, они хотели извлечь информацию из твоего сознания, но, похоже, ты выставила ментальную защиту.
– А Фрэнк? Я видела у него на шее…
– Он станет вампиром, – вмешался в разговор новый собеседник.
По лестнице спускался Кико.
Доун удивленно посмотрела на него. Телепат был взъерошенный, с затуманенным взором, а на губах играла загадочная улыбка. Охотница решила, что коллега окончательно повредился рассудком. Опустившись на колени, она взяла руки Кико в свои.
Они стояли и держались друг за друга. Они – все, что осталось от команды.
– Можешь ему верить, – прошептал ей на ухо Кико. – И мне можешь верить. Я теперь держу себя в ежовых рукавицах: никаких лекарств. Мне безразлична боль. Мы доберемся до этих уродов и всех их прикончим.
И все равно ясновидец не убедил охотницу: не так легко завязать с таблетками!
– Ты и Жаклин… Эву прикончишь? – прошептала в ответ Доун.
– Ее – в первую очередь. – Кико еще крепче обнял напарницу. – Я должен был предвидеть. Ведь у нас такая работа. Не верь глазам своим. Никогда.
Прижавшись щекой к макушке телепата, Доун взглянула на Иону Лимпета: опустив руки, он наблюдал за своей командой со стороны – вроде бы близко, и в то же время словно с другого края пропасти.
Стоит ли ей верить своим глазам? Или лучше выбрать единственную альтернативу – Мэтта?
Иона неотрывно смотрел на Доун. В его взгляде мелькнуло чтото таинственнострадальческое, чувство, которому охотница не смела дать определение. Впрочем, это мог быть обман зрения.
Доун ободряюще прижала ладони к щекам Кико, желая ему показать, что у нее хватит сил идти дальше. Телепат загадочно заулыбался, и в то же мгновение охотница поняла почему и изумленно огляделась…
Комнату заполнил аромат жасмина. Невидимый кулачок стукнул ее по костяшкам пальцев; тут же последовал второй ласковый толчок, и Доун задохнулась от переполнившего ее восторга.
Как же она не догадалась! Почему же она?…
– Никогда не теряй веры, – прошелестел знакомый голос из неведомого измерения.
– Брейзи?! – воскликнула она, борясь с подкатывающим рыданием.
Новый Друг обнял команду призрачными руками.
Девушка и плакала, и смеялась одновременно. Обернувшись к Ионе, она увидела, что босс уходит в темноту; тень вокруг него становилась гуше и гуще, последний раз блеснули глаза, – и он исчез.
Охотница сглотнула комок в горле и перевела взгляд на своих дорогих соратников – друга Кико и Друга Брейзи. По щекам текли обжигающие слезы радости.
Отныне она будет смотреть в оба, чертовски хорошо смотреть!
Зрение ее больше не подведет.