Хрустальное Озеро

- Пишите, - потребовала она ледяным тоном у растерянной сотрудницы. - Приказ. Уволить главного бухгалтера Викторию... Как там ее по батюшке? Не важно, допишите. Дальше. Причина: утрата доверия, аморальные поведение, нарушение норм делового этикета. Что я имею в виду, объяснять стоит?

- Я понимаю, - промямлила кадровичка, - мне ясны ваши мотивы и чувства, но вы не можете...

- Почему? - перебила ее Марисса, сверкая глазами. - Я единоличная владелица и хозяйка этой фирмы. Я имею право делать здесь все, что захочу, даже не утруждая себя пояснениями. Или у вас на этот счет иное мнение?

- Н-нет, - потерянно и тихо прошептала служащая.

- Ну, вот и чудненько. Через десять минут приказ на подпись.

Через пять минут в кабинет влетела разъяренная Виктория. Чем сильно подняла Мари настроение.

- Зря ты думаешь, что можешь делать все что хочешь, - прошипела Вика, - Рен не позволит.

- Ринар Сарибович, - невозмутимо поправила ее Мари. - Здесь головной офис, а не постель. И тут хозяйка я, а он лишь исполнительный директор. Он сам так решил. Назови хотя бы одну причину, по которой я не могу тебя уволить, и, возможно, я раскаюсь и отменю распоряжение.

Девушки пронзали друг друга яростными взглядами. Казалось, еще минута и дойдет до рукопашной. Виктория, которую Марисса так бесцеремонно спустила с пьедестала и указала на ее место, не собиралась сдавать позиции. Мари жаждала отомстить за разбитое сердце и поруганные чувства. Как говориться, мелочь, а приятно. Неизвестно, чем бы закончилась эта схватка интересов, если бы в кабинет не заявился Тимур.

- А я смотрю, девочки, у вас тут весело, - настороженно начал он, переводя взгляд с одной на другую.

Следом за ним зашла начальница отдела кадров. Она протянула Кондору документ так, как будто это была не бумага, а мина замедленного действия. Тимур пробежался по бумаге глазами и хмыкнул.

- Ну и что ты собираешься этим доказать? - обратился он к Мариссе.

- Например, то, что я, как владелица "РеЛана" имею право принимать собственные решения, касающиеся фирмы. А не только приезжать по вашему первому требованию, для того, чтобы подписывать бумаги, нужные вам. Баш на баш. Если вы с Реном не хотите, чтобы я вмешивалась в дела офиса, оставьте меня в покое, иначе... Иначе будет иначе.

- Ясно, - процедил сквозь зубы Кондор и положил приказ на стол.

- А мне что делать? - пискнула руководитель кадрового отдела.

- Выполняй распоряжение хозяйки, - буркнул Тимур.

Он был мрачнее тучи, предчувствуя очередные разборки. Марисса с довольной миной подписала приказ и бросила на побледневшую от злости Викторию победный взгляд. "Один ноль в мою пользу", - прокомментировала про себя события Мари. - "И это только начало. Отольются кошке мышкины слезки. Хотя, нет. Кошка тут я. И эту мышку я схаваю с потрохами. Будет знать, как к чужому добру свои алчные лапенки протягивать".

Марисса ласково поглаживала пальцами экран.

- Как жаль, что я не могу дотронуться до него. Взять на руки, - восхищенно произнесла она.

- Потерпи. Осталось всего три месяца. Намучаешься еще, - засмеялся Руслан, распечатывая картинку.

- Ты уверена, что не хочешь сообщить об этом Ринару? - спросил он осторожно, хмуро поглядывая на девушку.

- Уверена, Рус. И ты обещал мне, что тоже никому ничего не расскажешь, - напряженно напомнила ему Мари. - Помнишь, что произошло с моим первым ребенком? Дитю не место в этом мире - интриг, жестокости и насилия.

- Обещал - не расскажу. Только и ты выполняй свои обязательства. Чтобы за две недели до родов была тут, как штык.

- Клянусь. Клянусь. Клянусь, - расхохоталась Мари.

Даже упоминание о неверном муже не испортили ее радушного настроения. Она вместе со Светланой планировала в этот день заняться покупкой приданного для малыша. Марисса жила вся в предвкушении приятных занятий. Детская была уже готова, осталось дело за малым. Она чмокнула доктора в щеку.

- Спасибо тебе, Руслан. Ты самый лучший друг.

- И единственный, который у меня остался, - добавила она грустно.

- Выше нос, принцесса, - подбодрил ее врач. - Я уверен, все у тебя будет хорошо.

"Свежо предание, да вериться с трудом", - подумала про себя Марисса, вспоминая свой сон про хрустальное озеро, который последнее время часто посещал ее по ночам.

Марисса стояла в церкви и пристально смотрела на икону Божьей матери. Она не молилась. Нет. Она шептала как мантру одну только фразу: "Только об одном прошу: сохрани мое дитя". Старушки сердито сверлили взглядами беременную, богато одетую женщину, застывшую перед образом, которая ни внешним видом, ни поведением совершенно не вписывалась в общую картину смиренных молений.