Андрей Смирнов - Лопухи и лебеда

– Иностранец? – И, махнув девушке рукой, уходит.

Девушка бежит за ней. Пьер говорит им вслед:

– У меня стажировка в Московском университете…

Уборщица, подхватив ведро, переходит в коридор, оттуда выходят трое молчаливых постояльцев с портфелями.

Тетка с девушкой приводят с собой плотного мужчину в гимнастерке без погон. Он проглядывает справки, листает паспорт:

– Какая цель вашего приезда в Переславль?..

Пьер идет по коридору. У номера 11 останавливается, нажимает на ручку двери. Дверь не заперта. Он заходит в комнату.

Это большой номер на восемь коек. За столом у стены двое мужиков завтракают.

– Добрый день…

На одной из коек лежит парень в строительном комбинезоне, курит и смотрит в потолок. На другой кто-то спит, накрывшись с головой одеялом. Мужик за столом бурчит:

– Стучать надо…

– Извините. Мне сказали в номер одиннадцать…

Мужики чокаются, пьют и едят. На газете банка рыбных консервов, крутые яйца, черный хлеб, бутылка. Пьер мнется на пороге.

– Вон тама свободно, у окошка… – говорит мужик и тычет пальцем в единственную застеленную койку.

В проходной хлебозавода большая суровая женщина в расстегнутом темном пальто читает документы Пьера.

– Вот вид на жительство, это справка из деканата, разрешение иностранного отдела…

За загородкой молодой охранник, сидя на табуретке и привалясь к стене, со скукой смотрит на Пьера.

– Пропуск я вам заказать не могу, не вижу оснований. Если родичей наших сотрудников пускать на территорию, завод не сможет работать, город останется без хлеба…

Она отдает Пьеру бумаги.

– Могу только сообщить, что ваш родственник действительно работает у нас ночным сторожем. Но он, конечно, уже ушел, ночная смена давно закончилась…

– У вас, наверное, есть его адрес? Где он живет?

– И адрес его я вам дать не могу. Не имею права без его разрешения… Мало ли что!

– Что же мне делать?

– В любом случае он придет на работу в двадцать два часа. Приходите сюда и ждите.

– Как я его узнаю? Я его никогда не видел…

– Ничем не могу помочь… Мне надо работать.

Она уходит. Пьер в растерянности смотрит на охранника. Тот зевает. Дверь хлопает, женщина возвращается:

– Идите сюда… Пусти его…

Она кивает охраннику. Приоткрыв внутреннюю дверь, она показывает Пьеру:

– Вон он стоит у печного, ваш Татищев. Почему-то задержался…

Пьер видит, как баба в белом халате сует буханку черного хлеба старику в ватнике и треухе – тому самому, что не пускал его в ворота. Старик заворачивает хлеб в газету и прячет в сидор.

Старик с мешком за плечами ковыляет по улице. Пьер с ошарашенным видом бредет за ним шагах в двадцати. Редкие прохожие попадаются навстречу. Старик сворачивает в переулок. У крыльца тетка, замотанная в платок, трясет детскую коляску. Миновав ее, Пьер решается и громко окликает:

– Граф!

Старик не сразу оглядывается на ходу. Пьер догоняет его и идет рядом.

– Алексей Аполлонович, извините… Я вас давно ищу.

Старик искоса смотрит на него пустым взглядом:

– Чего надо?

– Меня зовут Петр. Я стажер Московского университета…

– Ты американский шпион?

Пьер пугается и тут же смеется:

– Нет, нет, Алексей Аполлонович! У меня французский паспорт, но я русский.

– Ты кто?

– Мы с вами, кажется, родственники…

Они подошли к двухэтажному бараку. На дворе носятся и кричат мальчишки. Взявшись за ручку двери, Татищев спрашивает:

– Чекист?

Пьер хмурится:

– Алексей Аполлонович, выслушайте меня…

Татищев и Пьер идут по длинному коридору барака. Мужик в майке, стоя на табуретке, возится с пробками на щитке, баба в халате подает ему инструменты. На кухне в облаках пара готовит и стирает с десяток баб. Вдоль стены малыш гоняет на трехколесном велосипеде. В конце коридора Татищев заходит в распахнутую дверь.

В каморке стоят две койки – одна разворошенная, другая аккуратно застеленная. Захлопнув дверь, старик молча скидывает валенки с галошами, стаскивает ватник, сует под подушку сидор и в шапке ложится на заправленную постель.

Отворачивается к стенке, накрывается ватником, и через мгновение слышится его ровное похрапывание.

Пьер в растерянности застыл на пороге. Он оглядывает беспорядок в комнате, низкий дощатый потолок, немытые тарелки на столе. Окно выходит на двор гаража со стоящими грузовиками. Двое работяг гремят железом, вскрывают крышу. Пьер берет единственный стул, снимает куртку и со вздохом усаживается.