Коллектив авторов - Большая книга лучших притч всех времен и народов

– Отец! Если ты благословишь, то я возьму это.

Старец внимательно посмотрел на него и, как бы удивляясь, спросил:

– Разве ты положил тут эту связку?

Брат отвечал:

– Нет.

Старец сказал:

– Как же ты хочешь взять то, чего не положил?

Говорили, что некий старец провёл пятьдесят лет в великом воздержании, не употребляя вовсе хлеба и употребляя воду в самом умеренном количестве. Этот старец говорил: «Я умертвил в себе страсть блуда, сребролюбия и тщеславия». Услышав такое, авва Авраам пришёл к нему и спросил его:

– Говорил ли ты то и то?

Старец отвечал:

– Говорил.

Авва Авраам сказал на это:

– Вот ты входишь в хижину твою и находишь на постели твоей женщину. Можешь ли ты не подумать, что это женщина?

– Нет! Но я борюсь с помыслом, чтобы не прикоснуться к ней.

Авраам ему:

– Значит, ты не умертвил страсти блудной – она жива в тебе, но связана. Опять: положим, ты идёшь по пути, видишь камни и обломки глиняных сосудов, а посреди их золото. Может ли ум твой обойтись без всякой мысли о золоте?

Старец отвечает:

– Нет! Но я борюсь с помыслом, чтобы мне не взять золота.

Авраам на это:

– Значит, страсть жива, но связана. Опять: если придут к тебе два брата, из которых один любит тебя и превозносит похвалами, а другой ненавидит и злословит, – примешь ли их с одинаковым сердечным чувством?

Старец:

– Нет! Но я буду бороться с помыслом моим и стараться делать добро ненавидящему меня наравне с любящим меня.

Авраам:

– Следовательно, страсти живы, но связаны святыми помышлениями.

Священник одного известного прихода просил своих помощников приветствовать прихожан после воскресной службы. Жена убедила его делать это самому. «Будет просто непростительно, если после стольких лет службы окажется, что ты не узнаешь собственных прихожан!»

В следующее воскресенье священник лично стал у церковных дверей после окончания службы. Первой на выходе появилась женщина в простой одежде; казалось, она пришла сюда впервые.

– Как поживаете? Я рад приветствовать вас здесь среди нас, – сказал он, протягивая ей руку.

– Спасибо, – ответила женщина, немного смущённая услышанным.

– Надеюсь вновь увидеть вас на воскресной службе. Знаете, мы всегда рады видеть новые лица.

– Да, отец мой.

– Вы живёте в нашей округе?

Женщина не знала, что ей ответить.

– Если дадите свой адрес, то мы к вам зайдём с женой как-нибудь.

– Вам не придётся далеко идти. Я ваша кухарка.

Всевышний дал людям семена и велел ухаживать за ними, чтобы выросли плоды и цветы.

Люди выполняли всё, что было велено, и радовались выросшим плодам и цветам, но, к их удивлению, из некоторых семян вырастали сорняки. И тогда люди возроптали:

– Господи, разве ж мы не поливали ростки, разве ж мы не удобряли почву, разве ж мы не согревали ростки зимой и не оберегали их от палящего солнца? Почему же из некоторых выросли сорняки, никчёмные и засоряющие сады?

И разгневался Всевышний на род людской за такие слова:

– Тебе не дано знать о моих планах! Помни, это не твои семена, это мои семена! Твоё дело только их поливать и удобрять. Если ты не будешь их поливать, я пролью дождь на них, если ты откажешься за ними ухаживать, я научу их обходиться без удобрений. А сейчас иди и делай, что велено, и не жди благодарности за свой труд.

Исаака Сирина спросили:

– Каким образом узнает человек, что сердце его достигло чистоты?

Старец ответил:

– Когда считает всех людей добрыми, и никто не кажется ему нечистым и осквернённым. Тогда он поистине чист сердцем.

Три девушки шли по железнодорожным путям и оказались между двумя встречными поездами, но все трое остались живы. Рядом стояли бесы и горячо спорили:

– Ты что не скинул первую под поезд? – кричали они одному – Её душа была бы нашей!

– Я не мог: на ней надет крестик!

– А ты почему промедлил? Вторая-то без креста! – кричали они другому.

– Она хоть и без креста, но осенила себя крестным знамением.

– Ну, а ты чего зевал? Третья-то совсем неверующая!

– Так-то оно так, да её мать перекрестила на дорогу и сказала: «Иди с Богом!»

Один пленник из Кипра находился в Персии в тяжком заключении. Родителям его, жившим на Кипре, было сообщено, будто он уже умер, так что они оплакивали его, как умершего. Трижды в год они стали справлять память о нём, делая приношения в церковь за его душу, для совершения Божественной службы.