Array Сборник - Красная стрела. 85 лет легенде

12 июня. Репетиция «Сада». Высоцкий быстро набирает, хорошо играет начало – тревожно и быстро. После этого я вбегаю – лихорадочный ритм не на пустом месте.

Собрание. Любимов кричал, что покончит со звездной болезнью у актеров – съемки, концерты, поездки; в театр, мол, только забегают.

Вечером «Гамлет». С Володей друг другу говорим: «Ну, как жизнь, звезда?»”

Когда собрались в выходной день Таганки в Ленинград, выяснилось, что билетов на поезда, как всегда, в кассах нет. Достал какими-то своими путями Высоцкий. У него всюду были свои люди.

Ехали втроем в купе и всю ночь болтали.

Сначала мы в два голоса с Ваней пересказывали все репетиции Эфроса в “Вишневом саде” (Дыховичный – Епиходов, Высоцкий – Лопахин, я – Раневская). Мне, главное, надо было внушить Володе, что начало спектакля нужно играть очень тревожно, нервно и быстро (как известно, первые реплики у Лопахина) – я в эту атмосферу “впрыгиваю” – так же лихорадочно и тревожно. Потом, конечно, перешли на “Гамлета”. Мы его играли уже пятый год (Высоцкий – Гамлет, Дыховичный – Розенкранц, я – Гертруда), и надо было уже что-то менять в манере исполнения.

Вспоминали время, когда у Ивана Володя жил вместе с Мариной. Как завтраки переходили в обеды, как Оля Полянская – первая жена Вани – поначалу стеснялась выходить к завтраку без макияжа и в халате, в отличие от Марины, которая до полудня оставалась в пижаме или ночной рубашке. Вспоминали, как ездили все вместе обедать в ресторан “Архангельское” и как нас туда не пускали, и тогда уже втолковывали друг другу, что слава нужна только для того, чтобы “пускали”. Хотя там с нами была Марина Влади.

Потом они с Ваней стали перебирать песни, которые будут петь на концерте, и я под их “что за дом притих” и “ради бога, трубку дай” – заснула, а они, как признались мне уже утром, не сомкнули глаз ни на секунду. Но я знала, что и Володя, и Ваня спят по четыре часа в сутки (“как Наполеон” – каждый раз добавляли они) и что Володя в ночное время пишет свои песни, а Ваня жаловался на безделье, и мы оба советовали ему тоже что-нибудь сочинять.

В Ленинграде долго не могли найти такси. Пошли пешком по Невскому к друзьям Высоцкого – Кире Ласкари и Нине Ургант (они тогда были женаты). Пришли без телефонного звонка, неожиданно. Открыл заспанный Кирилл, обрадовался, проводил нас в кухню, сказал, что Нина еще спит. Накрыл стол – чай, кофе и свежий творог. Володя всегда быстро ел и потом что-то рассказывал смешное про студенческие годы. И как изображал крестьянина, который пришел на вокзал и требует у кассирши билет. Ему отвечают, что билетов нет, но он не может понять, как это нет, и добился своего. А Кирилл смешно показал Высоцкого, когда тот был студентом и ходил в широких клешах и тельняшке. Когда мы доедали творог, вышла в ночной рубашке Нина Ургант с маской на лице из этого же творога. Я знала Нину раньше – мы вместе снимались в “Дневных звездах”, она мне нравилась как актриса, – но я тут же перестала есть творог, а ребята, смеясь, доели и сказали, что сейчас примутся за Нинино лицо. Было очень весело, молодо, дружно, и казалось, что так может продолжаться до бесконечности. Но за мной приехал Илья Авербах, и мы с ним поехали на “Ленфильм”.

Вечером Володя с Ваней заехали за мной к Авербаху. До поезда было какое-то время. Ксения Владимировна (мама Ильи) накрыла стол, и опять пошли бесконечные рассказы обо всем, которые я так люблю. Люблю саму эту атмосферу, когда люди сидят за столом и прекрасно друг к другу относятся.

Вечером в поезд мы вскочили чуть ли не на ходу. Без билетов. Долго ходили по вагонам, пока начальник поезда нам не дал какое-то отдельное служебное купе. Опять бессонная ночь.

Наш загнанный ритм, совместные обеды и ужины, доброе отношение друг к другу потом отозвались в эфросовском “Вишневом саде”. В профессии мы оказались повязаны одной веревочкой.

Иногда на гастроли мы брали с собой машины, чтобы не связываться с поездами. Например, на гастролях в 1974 году мы были в Прибалтике и в Ленинграде. Гастроли были рассчитаны на два месяца, а нам нужно было ездить часто в Москву на съемки. На машине тогда было легче добраться, чем сейчас.

Опять привожу кое-какие записи из моего дневника:

“30 сентября. Володя, я, Ваня ездили в Москву. Вернулись на гастроли в Ригу. Любимов уехал в Италию – в Ла Скала будет ставить оперу Луиджи Ноно. Днем ездили в Сигулду обедать. По дороге Высоцкий рассказывал, как снимался в Югославии в «Единственной дороге». Купил там Марине дубленку – очень этим гордился.