Дмитрий Володихин - «Русский апокалипсис» понарошку и всерьёз

И «недоростки» убивают. Для начала журналист расследует, как они умертвили жителей целого подъезда, а заодно и двух милиционеров в провинциальном городе Велемире.

Прилепин далёк от идеи о рождении нового вида на планете Земля. Концепты homo super и люденов какого угодно сорта нимало не волнуют его. Две вставные новеллы о «недоростках», совершающих массовые убийства, отнесены к Африке 1980-х и… вообще к какому-то «параллельному миру», представленному как «пример из истории». «Детки из клетки» вовсе не являются порождением нашего времени. Тут, скорее, мистика, нежели НФ. Прилепин не забывает напомнить, что в России только официально зарегистрировано более двух миллионов сирот, которых никто никогда не усыновит и не удочерит. Но эта громадная беспризорность вовсе не является питательной средой для появления чудовищных «недоростков». Скорее, она представляет собой такой же результат зарастания нашего мира грехом, злом, скверной, как и рождение детей-киллеров в массовом порядке. Они, в сущности, – нечто вроде Бича Божьего. И когда чаша грехов переполняется, страшные «недоростки» обрушиваются на города, народы и страны, подобно безжалостной саранче губя то, что сгнило на корню.

Автор «Чёрной обезьяны» рисует Россию нашего времени тёмными красками. Всеобщее озверение, опустевшие села, грязь, бессмыслица, уголовщина, несправедливость. Что ни возьми, всё моментально оборачивается трухой. И даже семья – последняя крепость, оставшаяся человеку, – рассыпается в мелкую крошку после того, как главный герой начинает изменять своей жене. Он чувствует, что живёт в большом социальном аду, накрывшем страну помимо его воли, да ещё и в маленьком персональном аду, сотворённым по собственному хотению…

«Сынок, это ад, – сказали мне. – Ты в аду, сынок».

С первых страниц в романе появляется мотив: «Когда всё это кончится?» Далее: «Давайте скажем прямо… Разве было бы плохо, если бы нас всех извели?.. И к этому всё идет, разве нет?» Наконец, потаённые мысли главного героя высказывает ему в лицо обезумевшая от измены жена: «Кто-нибудь пришёл да и убил бы нас всех». Центральный персонаж не боится «регионального апокалипсиса» и даже хотел бы приблизить финал. Утратив надежду, он стекленеет душой, становится живым мертвецом…

Нигде, ни в одной строчке не указан выход из этой ситуации. Разве только воспринимать всю книгу как один большой совет: хорошо бы всему народу переменить образ мыслей и действий. Тогда, возможно, проскочим.

Но надежды мало.

«Русские сумерки» Олега Кулагина (2011) по «декорациям» максимально приближены к реальности С.Т.А.Л.К.Е.Ра: растущие зоны, чудовищные мутанты, драгоценные артефакты… Порой возникает ощущение, что автор не успел к скончанию сталкерной серии и срочно перепрофилировал книгу. Вот только всем этим предметам боевикового обихода придан легко считываемый политический смысл. Вампиры, мутанты и прочая нечисть окопались наверху, превратились в политическую элиту страны. Они – чужие во всех смыслах слова, а не только в идейном. Это другой вид, представители которого продают, предают и убивают нормальных людей с возрастающей быстротой. Вся Россия скоро будет как одна сталкерная зона. Олег Кулагин предлагает выход, но весьма «узкий»: крепить сопротивление, строить русские анклавы. Там ещё возможна какая-то жизнь, какая-то свобода.

Очень хорошо видно, что автор оставил минимальный зазор между реальностью своего фантастического мира и реальностью-1 современной России.

Как ни странно, об этом же «Мы, народ» Андрея Столярова (2011, имеется в виду книга, а не одноименный рассказ, вошедший в неё как составной элемент). Хотя вещь, по большому счёту, – плод совсем другого мировидения.

Шторм сметёт весь мир. Чудо, мистика позволят… маленькому анклаву чистой, незамутнённой России пересоздать страну, а то и всё человечество. Но это потом. А стартует сюжет с общего состояния России «всё очень плохо» и «кажется, вот он, локальный апокалипсис». Мистическая «революция» становится возможной лишь к концу книги. Если же брать только рассказ «Мы, народ» (из коего выросла книга), то там смысл проще: та Россия, которую мы все знали, исчезает на глазах, её точно не будет и очень скоро.

Роман выглядит как производная от столяровского же футурологического трактата «Звёзды и полосы». Это слегка беллетризированный сценарий разрушения США, падения правительства в России и вторжения принципиально нового устройства мира из будущего в настоящее. Но, знаете ли, сначала «до основания мы разрушим», а уж потом «новая земля и новое небо»… если получится.