Эван Ознос - Век амбиций. Богатство, истина и вера в новом Китае

Глава 24

Побег

Чэнь Гуанчэн решился бежать пятнадцать месяцев спустя после того, как оказался под домашним арестом, и через семь лет после моей попытки его навестить. Утро 10 апреля 2012 года Чэнь провел в постели. Неделями он лежал, надеясь убедить охранников в том, что сдался. Чэнь и его жена Юань Вэйцзин хорошо изучили привычки сторожей и направление видеокамер. Когда стал приближаться сонный полдень, Чэнь пополз к свободе.

Он выбрался через черный ход, дополз до стены, подтянулся и перевалился по другую сторону. Это далось нелегко: упав, Чэнь сломал правую ногу. Он дополз до соседского свинарника и спрятался там, чтобы переждать день. В темноте он начал двигаться к окраине – туда, где шумела река Мэн. Этот путь он знал с детства. Чэнь хромал и спотыкался, а когда слышал какой-нибудь звук, падал на землю. Он помнил: излучина реки, где он некогда плавал с братьями, неглубока. Глухой ночью Чэнь вошел в воду.

К тому времени, как он достиг другого берега, он замерз и был весь в иле, однако Дуншигу он покинул. На заре его нашел крестьянин и отвел к одному из бывших клиентов, Лю Юаньчэну. Тот связался с братом Чэня. Весть о побеге стала распространяться. Хэ Пэйжун, преподавательница английского, участвовавшая в кампании темных очков, узнала о побеге из электронного письма: “Птичка вылетела из клетки”. Рано или поздно милиция поняла бы, что Чэнь исчез, так что Хэ и другие отправились на двух машинах в Шаньдун, чтобы забрать беглеца в Пекин.

Поездка заняла двадцать часов. В столице Чэнь постоянно менял квартиры, но вечно это продолжаться не могло. Укрывающие его люди обратились в посольство США. Дипломаты взвесили “за” и “против” и решили, что сломанная нога Чэня может послужить оправданием предоставления ему убежища. Но прежде его нужно было доставить в посольство. Встречу назначили на окраине Пекина. Когда выяснилось, что и за посольским автомобилем, и за машиной, которая везла Чэня, следят агенты госбезопасности, от назначенного места встречи отказались. Когда машины поравнялись, американцы, практически за шиворот, втащили Чэня к себе.

Пока посольский врач занимался сломанной ногой Чэня, дипломаты думали о том, что их ждет. В 1989 году диссиденту Фан Личжи и его жене предоставили убежище в посольстве, и они, пока шли переговоры, тринадцать месяцев прожили в потайной комнате без окон. (Дольше всего в посольстве за всю историю Государственного департамента пробыл венгерский кардинал Иожеф Миндсенти: он попал в представительство США в Будапеште в 1956 году и прожил там пятнадцать лет.) Задачу усложняло то, что госсекретарь Хиллари Клинтон должна была прибыть в Пекин для экономических и стратегических переговоров, и обе стороны отчаянно пытались не допустить скандала.

Американские и китайские переговорщики встретились в Министерстве иностранных дел. Начали издалека: американцы предложили, чтобы Чэнь обучался в Шанхае, где Нью-Йоркский университет готовился открыть юридический факультет. Китайцы заявили, что его должны судить за измену. Через три дня стороны договорились, что Чэню предложат учиться в Тяньцзине. Он согласился и был перевезен в больницу Чаоян, где встретился с семьей. Но ночью он, его жена и дети остались в госпитале одни, без американской защиты, и Чэнь пожалел, что покинул посольство. Он позвонил друзьям в США. Борьба Чэня против насильственных абортов давно вызывала одобрение религиозных консерваторов в США. Американец китайского происхождения Боб Фу, возглавлявший христианскую группу “Чайна эйд”, забил тревогу. Он сообщил журналистам, что “правительство США оставило Чэня”, и Митт Ромни, который баллотировался в президенты, назвал тот день “днем позора” своего оппонента Обамы. Фу на слушаниях в Капитолии поднес “айфон” к микрофону, чтобы мир услышал, как Чэнь Гуанчэн говорит из больничной палаты в Пекине: “Я боюсь за жизнь семьи… Мне нет покоя уже десять лет”.

Была заключена новая сделка: Чэнь отправится в Нью-Йорк как приглашенный научный сотрудник Нью-Йоркского университета. Узнав об этом, Николас Беклен из “Хьюман райтс уотч” не сдержал удивления: “Один человек заставил прогнуться все китайское государство”. Девятнадцатого мая, по-прежнему на костылях, Чэнь вместе с женой и детьми (шести и десяти лет) сел на самолет до Ньюарка, штат Нью-Джерси. Среди встречающих был Джером Коэн. В университете Чэня и его близких ждала толпа. Чэнь подошел к микрофону и поблагодарил китайских чиновников за “сдержанное и спокойное разрешение ситуации”. Отдел запретил СМИ освещать его приезд в США. Список запрещенных слов увеличился: