Георг фон Вальвиц - Мистер Смит и рай земной. Изобретение благосостояния

Для чего вообще всё это? В первую очередь, естественно, чтобы иметь теорию, которая позволяла бы понять феномен мировых экономических кризисов и покончить с ними. Кейнс ставил перед собой, наряду с совершенно практическими, также и моральную цель. Экономика, на его взгляд, неутомима в вопросах о том, как произвести как можно больше вещей ( Stock Keeping Units ). Он хочет приспособить её к тому, для чего она в конечном счёте и существует. Она должна готовить почву для того, что Кейнс называет цивилизацией, и она выступает за «манеры, благовоспитанность и определённый ум», если верить Канту. Цель экономики – не только повышение продуктивности, но главным образом создание условий для пристойной жизни. Благосостояние в том и заключается, что мы можем быть культурными, вежливыми и моральными, что у нас есть пространство и свобода во всех аспектах жизни, без угрозы кризисов. В том, что мы оставляем позади любовь к деньгам и можем посвятить себя высшему. Искусство и наука облагораживают нас. «Любовь к деньгам как к собственности – в отличие от любви к деньгам как средству в обращении с друзьями и реальностями жизни – признаётся в качестве таковой [когда достигнуто всеобщее благосостояние] как противное болезненное состояние, одна из тех полукриминальных, полупатологических наклонностей, в которых с гадливостью сознаёшься специалистам по психическим болезням. <���…> Но будьте осторожны! Время ещё не пришло. В ближайшие как минимум сто лет мы должны притворяться перед всеми остальными, что красота уродлива, а уродство красиво. Потому что уродство выгодно, а красота нет. Алчность, ростовщичество и осторожность ещё должны какое-то время побыть нашими богами. Ибо только они могут вывести нас из туннеля экономической необходимости к дневному свету». Количество SKU в наших магазинах может быть всегда лишь средством, но никак не самоцелью. В конечном счёте дело в состояниях, к которым имеет смысл стремиться, как красиво сформулировал Мур, дело в добре и в необходимом для этого состоянии души. Благосостояние тем самым, вообще-то, имеет моральную природу, причём оно и впрямь не причина и не следствие цивилизации, а представляет с ней одно и то же.

Экономика – наука, которая должна осуществить благосостояние, чьим этическим измерением является цивилизация. Её смысл в том, чтобы избежать кризисов, угрожающих благосостоянию. Причём речь идёт не столько о материальном ущербе. Есть достаточно экономистов, которые видят в рецессиях и крушениях очистительный ливень, рыночную фазу, которая необходима, чтобы отсеять слабых игроков. Фабрики можно отстроить заново после всякой войны и всякого крушения. Существенно нечто другое: если варварство однажды разрушило цивилизацию – а это происходит быстро, – то её не так легко снова восстановить. Это урок, усвоенный из послевоенной (после Первой мировой войны) нищеты, об усугублении которой Кейнс предупреждал на переговорах в Версале. И это также урок из мирового экономического кризиса, который во многих странах привёл к радикализации и повсюду к одичанию нравов. Мир, который упустил из рук цивилизацию, не так легко поддаётся восстановлению.

Из этого духа Кейнс развивает теорию экономического порядка, в котором конъюнктурные циклы должны сглаживаться, а тяжёлых кризисов удаётся избежать вообще. Если мы предоставим экономическое развитие естественному ходу вещей, это может стоить нам цивилизации. Благосостояние фабрик окружает цивилизацию как мягкая обивка салона, которая не имеет смысла, если внутри нет жизни. Ради цивилизации необходимо сохранять благосостояние, и задача государства поэтому – избегать опасных кризисов. Это и есть понятие благосостояния, которое составляет лицо Кейнсовой теории. Дж. Э. Мур, философ добрых дел, мог бы гордиться своим учеником.

Осенью 2008 года цивилизации вновь пришёл конец. Как это происходит, наверное, лучше всего видно с самого края цивилизации. То есть из Исландии. Тамошнее проявление великого финансового кризиса (ВФК) и вплотную примыкающий к нему кризис государственного долга были пышной горкой взбитых сливок и создавали видимость развития: от этой горки осталось только мокрое место. Генетики охотно рассматривали эту страну как большую лабораторию, ибо туда за последние 1100 лет заглядывало не так много пришлых с целью размножиться, и таким образом всё население в основном породнилось между собой. Это делает исландцев поистине особым народом, и многое, что там произошло во время ВФК, имеет совершенно особенный оттенок, но при этом может выступать в качестве примера.