Евгений Данилов - Постоянный экономический рост

В итоге был создан еще более страшный и неуправляемый монстр, на фоне которого Советский Союз оказался ребенком. Международное сообщество приняло государственную экономику СССР и успокоилось. Тем более, что коммунистическая угроза странам Запада и всему капиталистическому миру отступила. К тому же, упорядоченный и централизованный рынок СССР оказался для крупных компаний капиталистических стран тоже интересен.

Если взять любую войну, любую революцию и любой конфликт, то у истоков мы увидим экономические причины. Ситуация, когда за рынки нужно бороться, рано или поздно приводит к открытой конфронтации. Это заложено в саму сущность конкурентной борьбы. Если становится настолько тесно, что идет беспрерывная война за рынки, то возможно, уже пришло время взглянуть основательно на идею параллельных рынков с культурным подходом, когда принцип взаимности стимулирует заботу каждого участника рынка о каждом участнике рынка – взамен желания разорения для конкурента. – Тогда есть вероятность, что человечество сможет перейти на следующий уровень гуманизма, и убийство наконец будет дикостью в глазах каждого представителя человеческой расы.

В новом времени мы повсеместно видим признаки неоколониализма (система подчинения и эксплуатации развитыми капиталистическими государствами молодых неразвитых стран и экономик, посредством экономических, политических и военных методов). Представьте, потенциал развития целых народов сдерживается простым желанием процветания одних без оглядки на интересы других.

Мы видим в действии реализацию «теории больших пространств» немецкого юриста, политолога и философа Карла Шмитта (1888-1985). Шмитт вообще считал естественным принцип имперской интеграции. По мнению Шмитта, если будет нарушено равновесие между большими пространствами, то наступит великая цивилизационная катастрофа. Сейчас мы можем видеть соперничество сразу как минимум пяти больших пространств, которые отличаются друг от друга культурно, обособленны экономически и имеют некую военную независимость.

Первое пространство – это Южная и Северная Америка, сама идея провозглашения американского континента зоной, закрытой для вмешательства европейских держав, принадлежала Джону Куинси Адамсу, государственному секретарю в администрации президента Монро. Второе – это большое пространство Европейского союза. Третье – большое пространство, сложившееся после распада СССР, страны, которые глубоко в него интегрированы, входят в Евро-Азиатское экономическое сообщество (ЕврАзЭС). Четвертое пространство – «Всеобъемлющее региональное экономическое партнерство», оно создается на базе АСЕАН (Ассоциация государств Юго-Восточной Азии) и объединяется с шестью своими основными торговыми партнерами: Австралией, Китаем, Индией, Японией, Новой Зеландией и Южной Кореей (обратите внимание, это половина населения планеты). Пятое – это «Большой Ближний Восток» – регион, который включает в себя, помимо 16-ти стран Ближнего Востока, ещё весь Арабский мир, Турцию, Иран, Израиль, Афганистан, Пакистан, Туркменистан и страны Закавказья.

Большие пространства конкурируют за сферы влияния, переманивают целые страны, в погоне за влиянием в ход идут любые средства: финансирование террористических организаций, поддержка оппозиции, организация переворотов и оранжевых революций, санкционные войны.

Тут особое место занимают США, которые очень активно соревнуются за влияние в каждом большом пространстве. Своей политикой они достигают усиления политического, экономического и военного влияния.

Нужно обратить внимание на «парадокс демократии». Страх перед растущем влиянием США, которые пропагандируют демократические принципы, но по факту часто ведут политику двойных стандартов, приводит к политическим процессам усиления вертикали власти и образованию так называемых управляемых демократий. А парадокс в том, что стремление к демократии ведет правящие элиты стран к сплочению и превращению светских государств в тоталитарные общества.

Государства, желающие сохранить свою независимость, увеличивают расходы на военную промышленность, ужесточают законодательство в сфере свободы слова и инстинктивно сосредоточивают власть вокруг одной правящей персоны.

«Парадокс демократии» заключается в том, что пока в стране действуют демократические институты, то США будут до последнего пробовать через манипулирование имеющимися свободами достичь своих целей. Если государство будет сопротивляться этому давлению, то в конечном итоге, вынужденно закрывая все лазейки влияния, постепенно будет отказываться от легких для манипулирования извне демократических институтов. По факту мы видим, как Штаты способствуют образованию и усилению больших пространств, сам процесс протекает на почве экономических и суверенных интересов объединяющийся государств.