Владимир Тарасов - Свобода, власть и либерализм

Александр Солженицын считает, что «Все эти свободы юридически часто безупречны, но нравственно – все порочны. На их примере мы видим, что совокупность всех прав свободы – далеко ещё не есть Свобода человека и общества, это только возможность, она обращаема по-разному. Всё это – невысокий тип свободы. Не та свобода, которая возвышает человеческий род.

Подлинно человеческая свобода – есть от Бога нам данная свобода внутренняя, свобода определения своих поступков, но и духовная ответственность за них. И истинно понимает свободу не тот, кто спешит корыстно использовать свои юридические права, а тот, кто имеет совесть ограничить самого себя и при юридической правоте. Не тот, кто спешит выиграть благоприятный судебный процесс, но кто имеет благородство отказаться от него, – напротив: публично открыть свои промахи или проступки. То, что называлось стародавним и теперь уже странным словом – честь».

Таким образом, Солженицын ввел еще один термин: «подлинно человеческая свобода». Он совершенно справедливо заметил, что обеспечения свободы человека недостаточно законов, нужны еще и другие нормы и правила поведения.

Но честь – это не единственный фактор, который определяет поведение человека в обществе по отношению к другим людям. В частности, эти же цели преследует протестантская этика. Один из основоположников концепции социально-рыночной экономики Вильгельм Рёпке в книге «Гуманная экономика. Социальные рамки свободного рынка» описал моральные качества, которые, по его мнению, присущи буржуазности, следующим образом: «индивидуальный успех и ответственность, абсолютные стандарты и принципы, основанная на собственности независимость, благоразумие и бесстрашие, расчетливость и склонность к сбережениям, ответственность за планирование собственной жизни, адекватная слаженность с обществом, семейное чувство, понимание традиций и преемственности поколений вместе с объективной точкой зрения на настоящее и будущее, характерное напряжение между индивидуумом и обществом, твердая моральная дисциплина, уважение к ценности денег, готовность браться за свою жизнь и ее неопределенности, понимание естественного порядка вещей и твердая шкала ценностей». Как видим, вседозволенность и естественная свобода весьма значительно ограничиваются буржуазной этикой.

Протестантская этика – это не единственная мораль, которая ограничивает свободу, понимаемую как вседозволенность, в обществе. Так, Владимир Путин в качестве обоснования ограничений на экономическую деятельность в связи с эпидемией в России сослался на ценности взаимопомощи, взаимовыручки и солидарности, с которыми Россия, по его мнению, живёт тысячу лет, и которые не позволяют пожертвовать людьми, которые умерли бы в том случае, если карантин не был бы объявлен. По поводу указанных ценностей Владимир Путин сказал следующее: «И сегодня они – главная опора нашей государственности. Мы получили их вместе с православием. Эти ценности лежат в основе и других религий народов России – ислама, буддизма, иудаизма. Философия любви к человеку помогла нам выстоять на протяжении веков».

Итак, у термина свобода существует множество значений, поэтому при его использовании необходимо обязательно уточнять, о каком именно значении идет речь. А именно, существует свобода как вседозволенность, то есть возможность делать что угодно, например, убивать других людей, отбирать у них еду, обманывать для получения личной выгоды, нанимать людей на работу и не платить им, и т. д. Существует естественная свобода, когда люди не наносит вреда друг другу вследствие какого-то закона природы, запрещающего это делать. Но закон природы – это нечто неформальное, в реальности его заменяют вполне конкретные законы государства. Но это еще не все, свобода в цивилизованном обществе ограничена, помимо законов, неписанными и писанными правилами и примерами поведения (правилами чести, морали, религии и пр.).

Таким образом, собственно, в цивилизованном обществе свободы у человека нет, одни ограничения. И чем больше цивилизации, тем больше ограничений. Вопрос в том, как их надо устанавливать?

Существует специальная идеология – либерализм, сторонники которой декларируют свою приверженность свободе. Но у нее, наверное, еще больше определений, чем у свободы. Надо иметь в виду, что термины, связанные с либеральной идеологией, используются во многих значениях, которые часто к этой идеологии не имеют никакого отношения. Многие из них описаны в книге филологов Ирины Левонтиной и Алексея Шмелева «Либеральный лексикон», изданной в 2019 году.