Тайлер Коуэн - Среднего более не дано. Как выйти из эпохи великой стагнации

Последствием подобного развития событий стало бы то, что мы превратились бы в обслугу машин и не обязательно — по своей доброй воле.

Если мы ведем речь о достаточно отдаленном будущем, то мы должны допускать, что в будущем может случиться что угодно. Однако свидетельства, имеющиеся на настоящий момент, позволяют говорить о малой вероятности подобного каскадного и нестабильного развития. Развитие даже самых мощных программ невозможно без участия человека. Например, шахматные программы опережают человека в решении лишь крайне узких задач, таких как расчет шахматных вариантов. И им по-прежнему требуется, чтобы человек включил компьютер и запустил программу, не говоря уже о том, что именно человек способен организовать турнир или создать справочник по дебютам. Никто не опасается того, что шахматные программы организуют переворот и захватят власть в Шахматной федерации Соединенных Штатов. Подобное предположение было бы, скажем, глупым. Никаких свидетельств того, что программы «мыслят сами по себе», не существует, а их самые блестящие «логические» находки являются исключительно результатом более глубоких расчетов, а не их способности разрабатывать независимые созидательные планы или ретроспективно размышлять о любви или ненависти к своим оппонентам из числа людей. Несмотря на все их практические способности, каких-либо оснований считать, что данные программы способны прийти к тому, что мы понимаем под самосознанием, не существует, и нетрудно заметить, что принципы их функционирования весьма отличны от принципов функционирования человеческого мозга. Правда такова, что в действительности не существует ни вампиров, ни драконов, ни самопрограммирующихся компьютерных систем. Поэтому давайте не будем переживать о том, что они вдруг материализуются у нас под кроватью или на жестком диске нашего компьютера.

История шахматных программ также свидетельствует в пользу того, что развитие технологий происходит постепенно и поэтапно, а не является следствием мгновенного роста возможностей программ. Компьютеры еще не сумели освоить более сложные настольные игры, такие как сёгун и го. Со временем компьютеры добьются успеха и в них, однако лишь при поддержке и лидерстве человека. Никто не видел, чтобы в свое свободное время программа Rybka ни с того ни с сего вдруг принялась обучать себя этим играм.

Согласно другому антиутопическому прогнозу распространение компьютерного разума приведет к рождению мальтузианского мира, в котором люди с трудом смогут зарабатывать себе на пропитание. Подобный сценарий рассматривается экономистом Робином Хэнсоном, моим коллегой по Университету им. Джорджа Мейсона, в его нашумевшей и влиятельной работе «Экономический рост на основе машинного разума».

Представим, что умные машины окажутся способными к любым задачам, выполняемым человеком. Экономика в подобной ситуации зайдет в тупик. Уровень заработной платы не сможет превышать себестоимость производства машины, ведь в противном случае никто не будет нанимать людей. Со временем себестоимость производства машин упадет. Соответственно, упадет и зарплата человека. Нельзя исключать и того, что себестоимость машин может оказаться ниже прожиточного уровня. В таком случае людям либо придется жить на пособие, либо население быстро сократится, либо произойдет и то и другое одновременно. Согласно модели Робина Хэнсона нас может ждать довольно продолжительный период, когда — в силу взаимодополняемости — машины будут способствовать росту зарплат, но в итоге выполнение интеллектуальной работы перейдет к ним, и зарплаты быстро рухнут.

Мальтузианская модель мира вовсе не означает падение уровня жизни для всех — ведь машинами кто-то владеет, и их владельцы — люди состоятельные, поскольку машины в состоянии производить большие объемы товаров и услуг при крайне низкой их себестоимости. А вот если бы каждый имел долевое участие во владении машинами, то это, скорее, была бы не антиутопия, а утопия. Как альтернативный вариант — долевое участие во владении машинами имеет правительство, использующее прибыль для поддержки малообеспеченных граждан, которые не успели вовремя вложить свои средства в машины или не могут найти работу вследствие конкуренции со стороны машин. Такие правительства возьмут на себя обязательства государственных попечителей наподобие того, что мы наблюдаем сегодня в небольших нефтедобывающих странах, население которых живет за счет прибыли от продажи нефти.