Коллектив авторов - Реформы в России в 2000-е годы. От законодательства к практикам

Стратегия «наблюдателей», которые пока не столкнулись с ВТО, но анализируют, что им это может дать и чем придется поплатиться, довольно распространена в аграрном бизнесе. Многие интервью начинались с суждения: «Нам никакая ВТО не страшна, и нам никакая ВТО – не помощник». Но к концу интервью контуры такой позиции заметно размывались: планы развития неминуемо обсуждались в контексте угроз и выгод от членства в ВТО. Поэтому эту группу можно назвать «резервистами». Рассмотрим эту позицию на конкретном примере.

Кейс 3: российские производители и переработчики сои

Соеводы не испытали непосредственного воздействия ВТО ввиду устойчивого роста цен на сырье и высокой рентабельности переработки. «Наших соевых производителей ничто не разорило, даже вступление в ВТО, потому что до ВТО наша соя стоила примерно 12–14 тыс. руб. за тонну, а сейчас 17–20 тыс. руб. У нас цены на сою устойчиво растут год от года». «Из 1 кг сои рязанской селекции “ Светлая ” производят 3 кг тофу, а из обычной сои – 1,5 кг тофу. Килограмм сои стоит 20 руб., а килограмм тофу – 300 руб. Это просто сумасшедшая экономика». Расчеты, на которые ориентируются соеводы, показывают потенциальный рост спроса на сою как на внутреннем, так и на внешнем рынках. Внутренний рынок оценивается соеводами в 12 млн тонн при нынешнем производстве 2 млн тонн, при таком разрыве импорт совершенно не страшен: «Импорт нам не мешает, импорт нам помогает, потому что импортная соя очень дорогая». Тем более что импортируется генно-модифицированная соя для производства кормов, а выращивается «чистая», которая на мировом рынке стоит существенно дороже. И хотя экспорт пока не актуален ввиду скромных объемов производства, не покрывающих внутренние потребности, у отрасли огромные планы, которые трудно назвать утопичными, учитывая, что с 2002 по 2012 г. производство сои выросло в 5, а переработка – в 15 раз. При этом перспективы отрасли в первую очередь связаны с экспортом: «Единственное, что хотелось бы, чтобы ВТО обратило внимание на нашу сою…Мы можем направлять ее на экспорт, и она будет высшего качества, с высоким содержанием белка, мы можем поставлять и соевые продукты. И это ближайшая перспектива. И эти продукты рядом с Европой». В данной ситуации ВТО рассматривается как катализатор работы по сертификации и стандартизации соевых продуктов, как внешняя сила, вынуждающая ведомства ускорить работу в этом направлении: «Для нас очень ценно в ВТО следующее: европейские стандарты должны прийти на российскую сою. У нас с этим просто беда ».

Однако позитивные ожидания накладываются на общую критическую (в связи с ВТО) оценку перемен в агробизнесе. «Мы тогда активного участия в споре о ВТО не принимали. Но сейчас мы смотрим, как идет вся эта работа и видим, что это наносит огромный удар по сельскому хозяйству. Что касается соевого комплекса, то мы выдерживаем этот удар только за счет того, что из-за повышения спроса соя растет в цене каждый год».

Сравнение «оборонительной», «наступательной» и «наблюдательной» стратегий адаптации аграрного бизнес к работе в условиях ВТО представлено в табл. 13.

Таблица 13

Сравнение стратегий адаптации аграрного бизнеса к работе в условиях ВТО

Подведем некоторые итоги. Очевидно, что у каждой аграрной отрасли свой список проблем, связанных с ВТО. Но есть и общие вопросы, выходящие за рамки отдельных отраслей. Речь идет о системных проблемах адаптации к ВТО, которые так или иначе проявились в разных сферах.

1. Отсутствие однозначности в интерпретации норм ВТО. Российские аграрии – от ученых до бизнесменов – полагали, что вступление в ВТО означает переход в пространство четких директив и однозначно трактуемых понятий. Однако быстро выяснилось, что единые правила игры написаны «пунктиром» и вокруг их интерпретации разворачивается серьезная борьба.

Например, есть формальные критерии отнесения мер поддержки к «желтой» или «зеленой» корзинам. Однако их интерпретация вызывает споры. «Мы проводили учебу, разбились на группы. Я объясняю, почему погектарные выплаты – мера “ зеленой ” корзины, у нас так все считают. Слышу, как в соседней группе руководитель, приглашенная из FAO, говорит, что это “желтая” корзина. Я потом ей пишу письмо, прошу объяснить, почему это не “зеленая” корзина, ссылаюсь на все пункты определения. Она мне отвечает в том духе, что “и так понятно, что это ‘желтая’”. Писем было несколько, но все на уровне “и так понятно”. Я прекратила переписку, через какое-то время получаю от нее письмо: “я рада, что Вы наконец поняли, что это ‘ желтая ’ корзина”. Каждый остался при своем».