Дмитрий Игнатьев - Решающая схватка

И в этот период Дэвид Рокфеллер основал Трёхстороннюю комиссии, а Клаус Шваб – Всемирный экономический форум. Существенную поддержку Швабу в его начинаниях оказали Раймон Барр, будущий премьер-министр Франции и наследник австрийского престола Отто фон Габсбург, ярый противник СССР в годы холодной войны. Стратегическими партнёрами ВЭФ являются 100 крупнейших глобальных организаций, в их числе самые могущественные банки мира, такие как Barclays, Bank of America, Credit Suisse, Deutsche Bank, Morgan Stanley, Standard Chartered Bank, сосредоточившие в своих руках громадную финансовую мощь; известные всему миру глобальные цифровые корпорации Facebook и Google, изгнавшие Трампа из социальных сетей; крупные технологические и коммуникационные компании, такие как Huawei, Publicis, Omnicom, крупнейшее мировое агентство новостей Thomson Reuters, а также AstraZeneca и Pfizer. Из российских компаний в этом списке Сбербанк и «Лукойл».

Состав стратегических партнёров ВЭФ прямо говорит о том, кому служит эта организация Клауса Шваба – глобальному финансовому капиталу, глобальным цифровым и фармакологическим корпорациям.

По мнению швейцарского журналиста Петера Хульма, Давосский форум сыграл свою роль в распаде СССР, окончании холодной войны и объединении Германии, в создании Всемирной торговой организации (ВТО) и североамериканского соглашения о свободной торговле (НАФТА).

Обозреватели, следящие за деятельностью ВЭФа и его руководителя, отмечают, что отличительной чертой мышления Шваба является рассмотрение всех процессов в обществе с точки зрения интересов капитала и максимизации прибыли. Остальные вопросы отходят на второй план.

Последние годы Шваб активно пропагандирует концепцию четвёртой промышленной революции, написав на эту тему ряд книг, в том числе работу «Четвёртая промышленная революция», изданную в России в 2016 г., предисловие к которой написал Герман Греф, президент Сбербанка и член совета попечителей ВЭФ.

В своих работах Шваб, в частности, использует термин «уберизация труда» – освобождение капитала от издержек социальных выплат вследствие развития он-лайн платформ, распространения роботизации и алгоритмов, вытесняющих человека из производства.

Основатель ВЭФ мечтает о мире, где происходит «слияние технологий в физическом, цифровом и биологическом мирах», всем будет управлять искусственный интеллект, а вещи окажутся связанными через интернет. Конечно, всё это подаётся как «служение людям», «потребителям», как любит говорить Шваб. За красивыми словами «биг дата», «интернет вещей», «цифровизация» и «цифровая экономика» скрывается намерение установить новые формы контроля над «уберизированным обществом», в котором отсутствуют любые формы социальной солидарности.

Клаус Шваб заявляет, что «нужно перестать возражать против того, чтобы предприятия наживались на использовании и продаже информации о каждом аспекте нашей личной жизни».

Перед нами налицо верное служение господина Шваба интересам капитала и его наживы, при этом он требует, чтобы трудящиеся даже перестали возражать против их эксплуатации уже в новой цифровой форме. Это, во-первых. И, во-вторых, личная жизнь каждого человека в новом цифровом мире будет находиться под полным контролем интернет-корпораций, глобального финансового капитала.

Человек в четвёртой промышленной революции отменяется, настойчиво повторяет господин Шваб. Он излагает свои мысли о том, что значит быть человеком:

«Некоторые из нас уже чувствуют, что наши смартфоны стали продолжением нас самих. Сегодняшние внешние устройства – от носимых компьютеров до гарнитур виртуальной реальности – почти наверняка станут имплантируемыми в наше тело и мозг. Экзоскелеты и протезирование увеличивают нашу физическую силу, а достижения в нейротехнологиях повышают когнитивные (познавательные – ред.) способности. Мы можем лучше манипулировать как своими собственными генами, так и генами наших детей. Эти достижения поднимают глубокие вопросы: где мы проводим границу между человеком и машиной? Что значит быть человеком»?

Как мы видим, Шваб открыто провозглашает возможность прямого управления человеком с помощью имплантируемых в человеческий организм устройств.

В такой ситуации, продолжает Шваб, мир разделится на победителей и проигравших, неравных «онтологически». Онтологическое неравенство отделит тех, кто приспосабливается, от тех, кто сопротивляется – материальных победителей и проигравших во всех смыслах.