Mihas - Конец миропорядка. Новый эон

– Идеал, мы как люди, но только идеальные как в физическом, так и в духовном плане.

– И много вас таких "идеалов"?

– Пока, что я единственный. Но это не важно. Экскалибур – наш приоритет, обо всех других делах можете забыть, поскольку времени, выданного нам немного.

– Для чего оно нужно? – спокойно спросил Келзей, – вы и так миры захватываете без усилия.

– Время нужно сократить до минимума. Даже с моими силами и возможностями, все дела невозможно осуществить.

– А что будет если мы не найдем Экскалибур?

– Большинство человечества во всех Землях, останутся в темных параллельных мирах, вы это называете Адом.

– Что?!

– У вас нет права не найти Экскалибур, поэтому я прошу посвятить свою жизнь этому делу, иначе никак.

Келзей задумчиво смотрел в стол, он думал обо всех жертвах, которые будут на его руках, помогая Рыцарю. Не сыскать Экскалибур также будет не лучше, а если найдут – не знай, что Рыцарь устроит.

– Так или иначе, – сказал Рыцарь после паузы, – ваш мир останется целым, независимо от моих планов и ваших решений.

– Это потому, что наш мир по словам Генриха, добрый и непорочный?

– Не мир, а люди. Вы единственные доказали, что у человечества есть шанс на масштабные обновления.

– И какие же это обновление? Чего ждать от вас я даже понятия не имею.

– Моё дело только приготовить вас к обновлениям, а делать их не в моей компетентности. У вас эти обновления известные как «Новый эон» или «Золотой век».

– Со слов можно догадаться какие это обновление…

– Вашу задачу необходимо выполнить чем быстрее. И помните, что время нельзя растягивать.

– Ооо … – с иронической улыбкой заговорил Келзей. – Быстро найти не удастся. Надо будет ездить по всюду, спрашивать у людей, перебирать все данные, и всякие другие длинные дела, а с таким темпом результат будет только через пару лет, нам как минимум целый штаб минобороны нужен, а у них и так дел по горло.

– Я помогу с транспортом и штабом. – Рыцарь затих, его голубые глаза в виде фар погасли.

– Он сказал «со штабом»? – переспросила Лара.

Келзей для проверки на жизнедеятельность, коснулся золотой перчатки, но отдачи не было.

– Что с ним? – спросила Лара.

В эту секунду латы на груди переформировались в квадратное отверстие, из которого вылетели две белых карточки. Келзей их взял, и отверстие собралось в прежнюю форму. Глаза Рыцаря снова засветились:

– Только артфон будет помогать вам во всем.

– Это как бы смартфон только артфон? – переспросил Келзей.

– Артфон. Как смартфон и галлофрон вместе.

– А что такое галлофрон? – Келзей просматривал карточки в руке.

– Смартфон у которого экран из лазерной голограммы, новое поколение смартфонов.

– Как это возможно исказить свет, чтобы сделать из него нужную форму? – спросила Лара.

– Лара тебе не все равно как там все работает? – обратился к ней Келзей давая понять, что дальше спрашивать не надо.

– Нет, – ответил Рыцарь, – свет можно регулировать благодаря специальным магнитным полям. Первые галлофроны были в виде рамок для фотографий, со временем эта технология усовершенствовалась, и почти вытеснила стандартные экраны, только вот по качеству передачи картинки, лазеры не могли заменить их.

– На этом артфоне какой экран? – спросил Келзей. – Я просто не могу понять из-за его белоснежного цвета.

– Экраны на ваших смартфонах сделаны из дисплея на светодиодах и прикрыто это все тачскрином, который воспринимает тепло и передает нажатия. Такой экран был единственным стандартом для смартфонов, но проблем с таким решением было много: при ярком солнечном свете пользоваться им было сложно, тачскрин разбивался, а в дисплеях со временем перегорали пиксели.

– А почему просто нельзя сделать тачскрин с непробиваемого стекла? – спросила Лара.

– Бронированное стекло имеет пару миллиметров в толщину, но смартфоны не должны были превышать десять миллиметров, и , такое стекло плохо реагирует на тепло. И все же одной компании удалось сделать тачскрин максимально тонким и твердым, но даже это не помогало при сильных падениях. Поэтому, вместе с компанией короля Генриха первого, мы сделали экран с нано-графеновой пластины.

– Экран из графена?

– Точнее с покрытием графена в пол миллиметра, такие экраны не разбиваются и прямые солнечные лучи не отражаются, а поглощаются.

– А зачем нам знать эти мелочи? – недовольно спросил Келзей. Он опустил взгляд на артфон и увидел, что держит две штуки. – И зачем мне два артфона?