Питер Ванхэм - Капитализм всеобщего блага. Новая модель мировой экономики

Мы в Давосе тоже ощутили на себе ветер перемен. Если первоначально Европейский форум по проблемам управления был в основном местом встреч европейских и американских ученых, политиков и бизнесменов, то в течение 1980-х годов он приобрел глобальный размах. В 1980-е годы к нему присоединились представители Китая, Индии, стран Ближнего Востока и других регионов, и форум получил уже глобальную повестку. К 1987 году возникла необходимость в изменении названия, и с тех пор все знают нас как Всемирный экономический форум. Это было в духе наступившей эпохи глобализации.

После распада Советского Союза на протяжении более десяти лет по всему миру росла взаимосвязанность национальных экономик. Многие государства начали заключать соглашения о свободной торговле, а список движущих сил роста глобальной экономики был шире, чем когда-либо прежде. Относительная важность Европы снизилась, и на первый план вышли так называемые развивающиеся рынки, такие как Южная Корея и Сингапур, однако были и более крупные, такие как Бразилия, Россия, Индия, Южная Африка и, конечно же, Китай. (Официального определения развивающихся рынков не существует, поскольку их классификация разработана отдельно взятыми частными финансовыми учреждениями. Тем не менее всех объединяет тот факт, что они не принадлежат к представителям Западной экономики, которые, как правило, демонстрировали или до сих пор демонстрируют темпы роста выше среднего на протяжении нескольких лет, что помогало им со временем добиться или подтвердить статус развитых экономик.)

Таким образом, доминирующей экономической силой стала глобализация, представляющая собой процесс растущей взаимозависимости различных экономик во всем мире, о чем свидетельствует увеличение потоков товаров, услуг, людей и капитала. Глобализация торговли, измеряемая показателями объема международной торговли в процентах от мирового ВВП, достигла в 2001 году исторического максимума – 15 %, по сравнению с самым низким показателем 4 % в «нулевом» 1945 году.

Известные компании Швабии также старались оседлать «волну глобализации».

«Китай занимал первое место в списке приоритетных направлений ZF, – отметил в изданной истории компании Зигфрид Голль, известный в то время менеджер ZF (22). – Развитие наших деловых отношений началось еще в 1980-х годах с заключения лицензионных контрактов. К моменту моего выхода на пенсию в 2006 году у нас было не менее 20 производственных площадок в Китае». Согласно собственным записям компании, «первое совместное предприятие было создано в 1993 году», а к 1998 году «компания ZF закрепилась в Китае настолько прочно, что стало возможным создание в Сучжоу первого в истории китайского дочернего предприятия, полностью принадлежащего компании, – ZF Drivetech Co. Ltd.».

Однако не все были готовы к столь быстрой глобализации. В 1997 году несколько азиатских развивающихся экономик пережили серьезный финансовый кризис, вызванный в значительной степени неконтролируемой финансовой глобализацией, или потоками «горячих денег» – средств международных инвесторов, которые легко перетекают из одной страны в другую в поисках прибыли, слабого контроля за капиталом и спекуляций облигациями. В то же время на Западе усилилось движение антиглобалистов, поскольку транснациональные компании получили значительный контроль над национальными экономиками.

Не смог избежать этой участи и Ravensburger. В 1997 году руководство компании объявило, что хотело бы «вынести на обсуждение «пакт об обеспечении сохранности производственных объектов» в качестве «превентивной меры для поддержания национальной и международной конкурентоспособности», – позднее написала Европейская система наблюдения за условиями труда в своем тематическом исследовании по данному вопросу (23). Результатом стал так называемый пакт Ravensburger, в соответствии с которым компания предлагала сотрудникам гарантию занятости в обмен на уступки с их стороны.

Несмотря на то что пакт был принят большинством работников, отношения между ними и работодателями ухудшились. Профсоюз отрасли заявил, что документ противоречит коллективным соглашениям и в нем нет необходимости, если у компании хорошие экономические показатели. В конце концов активно обсуждаемый пакт заставил его участников пересмотреть свои отношения друг к другу. Профсоюз, который, как правило, имел слабые позиции на семейных предприятиях, окреп, и руководство в дальнейшем приняло более конструктивную позицию в отношении своего Совета предприятия.