Эрик Райнерт - Как богатые страны стали богатыми

Итак, мы унаследовали четыре неразрывно связанные черты: теорию торговли, нежелание посмотреть на предпосылки экономической науки с точки зрения здравого смысла, верув то, что рынок способен навести в мире немедленный спонтанный порядок, неуважение к тем, кто изучает экономическую реальность.

Когда коммунисты провозгласили принцип «от каждого по способностям, каждому по потребностям», неоклассическая экономическая наука ответила им теорией Самуэльсона, опубликованной в 1945 году. Она доказывала, что исходя из стандартных теоретических предпосылок глобальная свободная торговля приведет к снижению цен на производственные факторы, т. е. цена на труд и капитал станет по всему миру одинаковой [165] Каковы бы ни были первоначальные намерения Давида Рикардо и Пола Самуэльсона, их теории впоследствии интерпретировались именно так. См. приведенную выше цитату директора ВТО. . Рынок будет лучше коммунизма, все станут одинаково богатыми, надо только дать «невидимой руке» полную свободу. Долгое время эта теория считалась такой нелогичной, что никто не пытался применить ее на практике. Хотя в неоклассической традиции есть и куда более сложные дискуссии на тему теории торговли, именно эта пародия на полноценную теорию в итоге легла в основу работы Всемирного банка и МВФ в странах третьего мира. Она привела к последствиям — ни много ни мало — катастрофическим для многих развивающихся стран, однако несмотря на это, продолжает действовать вместе с теми, кто ее проповедует. Этому немало способствует то, что не-Рикардова экономическая традиция, Другой канон, сегодня практически умерла.

Главная проблема теории торговли в том, что настаивает на использовании метафор из физики (взять хотя бы ее центральное понятие — «равновесие»). Впервые они были задействованы в 1880-е годы, вытеснив метафору, которая служила юристам и социологам верой и правдой со времен Аристотеля, если не раньше. Эта метафора сравнивала человеческое общество с телом, разнообразные функции которого основаны на взаимной зависимости органов. Из-за новой метафоры пришлось включить в экономическую науку несколько дополнительных предпосылок, так что вывод теории торговли (идея, что свободная торговля сделает всех одинаково богатыми) заложен в ее предпосылках — совершенной информации, совершенной конкуренции, отсутствии экономии на масштабах и т. д. Перефразируем нобелевского лауреата в области экономики Джеймса Бьюкенена: при таких предпосылках вообще нет нужды развивать какую бы то ни было торговлю. Если все люди владеют одинаковыми знаниями, а фиксированных издержек не существует, т. е. на масштабе производства сэкономить нельзя, каждый человек является самостоятельной моделью производства в миниатюре, и нужда в любой торговле, кроме торговли сырьевыми товарами, отпадает. Рассуждая логически, чтобы теория торговли выполнила свои обещания бедным странам, нужно упразднить торговлю всем, кроме сырья. В 1953 году, в период «охоты на ведьм», которую Маккарти вел, выслеживая в американском обществе сторонников левых взглядов, Милтон Фридмен (1912–2006) положил конец спорам о предпосылках теории торговли. Не смотрите на предпосылки теории торговли, предложил Фридмен; смотрите на то, сколько пользы она приносит Соединенным Штатам [166] Friedman Milton . The Methodology of Positive Economics // Essays in Positive Economics. Chicago, 1953. .

Во время холодной войны стихийный порядок рынка стал ответом экономистов на плановую экономику. Сомали, Афганистан и Ирак — это контрпримеры, образцы стихийного хаоса. Такой хаос происходит, если производственная система страны лишена деятельности с возрастающей отдачей и синергическими эффектами; без них страна становится не интегрированным национальным государством, а родовым сообществом. Эта деятельность стихийно не появляется. История изобилует примерами того, как действенные рынки (да и сам процесс цивилизации) создавались путем сознательной политики поощрения национального производства; при этом иногда цены на продукцию устанавливались, с точки зрения рынка, неправильными, но зато это повышало всеобщее богатство и благо. Немецкий экономист Иоганн Готтфрид Хоффман так сформулировал эту мысль в 1840 году: «Как взрослый человек давно забыл, с каким трудом он выучился говорить, так и народы, государства которых уже достигли зрелости, забывают, чего им стоило вырваться из тисков примитивного брутального дикарства» [167] Процитировано в: Reinert Erik . The Role of the State in Economic Growth // Journal of Economic Studies. 1999. Vol. 26 (4/5). . Восстановление Европы из руин после Второй мировой войны осуществлялось при помощи тяжеловесной политики, это было незадолго до того, как сформулировали иллюзорную идею стихийного порядка. Бездна, которая разделяет американскую политику в послевоенной Европе и Японии и политику, которую Америка проводит сегодня в Ираке, не поддается осмыслению. Ирак на себе испытал последствия предпосылок о том, что достаточно убрать все факторы неправильного влияния, всех «плохих парней» и ввести свободную торговлю, чтобы в стране начались стихийный порядок и рост. Эти последствия оказались столь разрушительными, что случай Ирака ставит жирную точку в истории холодной войны и порожденных ей иллюзий.