Чарльз Уилан - Голые деньги

Eldar Shafir, Peter Diamond, and Amos Tversky, «Money Illusion», Quarterly Journal of Economics CXII, no. 2 (May 1997).

Professor E. W. Kemmerer, as quoted in Shafir, Diamond, and Tversky, «Money Illusion».

Shafir, Diamond, and Tversky, «Money Illusion».

Binyamin Appelbaum, «In Fed and Out, Many Now Think Inflation Helps», New York Times, October 26, 2013.

Gary Gorton, «Questions and Answers about the Financial Crisis», testimony prepared for the U.S. Financial Crisis Inquiry Commission, February 20, 2010.

Издана на русском языке: Киндлбергер Ч., Алибер Р. Мировые финансовые кризисы. Мании, паники и крахи. Питер, 2010. Прим. ред.

Эти слова прозвучали в проморекламе этой книги за три года до мирового финансового кризиса 2008 года.

Irving Fisher, Booms & Depressions: Some First Principles (New York: Adelphi Company, 1932).

Andrew W. Lo, «Reading about the Financial Crisis: A Twenty-One-Book Review», Journal of Economic Literature 50, no. 1 (March 2012).

«The Financial Crisis Inquiry Report», FCIC at Stanford Law School, http://fcic.law.stanford.edu/.

Kenneth R. French et al., The Squam Lake Report: Fixing the Financial System (Princeton, NJ: Princeton University Press, 2010).

Вообще-то формально Building & Loan не был банком, иначе Федеральная корпорация страхования депозитов (FDIC — Federal Deposit Insurance Corporation) застраховала бы его вклады. Страхование FDIC было введено в 1933 году для предотвращения массовых изъятий вкладчиками средств из банков, как раз таких, какое показано в фильме. Лента «Эта замечательная жизнь» вышла на экраны в 1946 году (кстати, первые результаты проката были разочаровывающими).

См. http://www.imsdb.com/scripts/It’s-a-Wonderful-Life.html.

The Internet Movie Script Database (IMSDb), http://www.imsdb.com/scripts/It%27s-a-Wonderful-Life.html.

«The Dangers of Demonology», Economist, January 7, 2012.

Норман Роквелл (1894–1978) — американский художник и иллюстратор, с особенной тонкостью изображающий типичных обитателей провинциальных американских городов. Прим. ред.

«The Dangers of Demonology», Economist, January 7, 2012.

Этот процесс может продолжаться. Предположим, фермер взял ссуду, но не готов использовать заимствованный рис (или рисовые сертификаты) и на некоторое время сдает его на хранение в свой банк. Половина этих средств тоже может быть выдана взаймы (при норме резерва 0,5). Теперь понадобятся уже тройные подсчеты. Половину моего риса можно кому-то одолжить, в результате чего каждый мешок риса на моем счете создает на полмешка риса новых денег. И каждая из этих половин мешков, отданных на хранение в банк и частично выданных в кредит, может породить еще на четверть мешка новых денег. Как вы, скорее всего, уже поняли, процесс может продолжаться до тех пор, пока излишков риса, которые можно кому-нибудь ссудить, не остается. При ограниченной банковской деятельности формула увеличения денежной массы с новых депозитов, денежный мультипликатор (m), выглядит следующим образом: m = 1 / норма резерва. При норме резерва 0,5, как в нашем примере, каждый новый депонированный мешок риса прибавляет к предложению денег два мешка риса. Чем ниже норма резерва, тем быстрее будет нарастать денежная масса. При норме резерва 0,1 каждый мешок риса (или доллар) на счете увеличивает предложение денег в десять раз. Вы также должны понимать, что денежный мультипликатор работает и в обратном направлении. Когда банки замедляют кредитование или удерживают больше резервов, денежная масса резко сокращается.

Tami Luhby, «Cash-Poor California Turns to IOUs», CNN Money, July 2, 2009.

Stephanie Simon, «Cash-Strapped California’s IOUs: Just the Latest Sub for Dollars», Wall Street Journal, July 25, 2009.

Charles P. Kindleberger and Robert Aliber, Manias, Panics, and Crashes (Hoboken, NJ: John Wiley & Sons, 2005), 82.

Michiyo Nakamoto and David Wighton, «Citigroup Chief Stays Bullish on Buy-Outs», Financial Times, July 9, 2007.

Цит. по Kindleberger and Aliber, Manias, Panics, and Crashes, 47.

Если вам кажется, что я несколько раздражен, то это потому, что так оно и есть. В аспирантуре я имел разногласия со своим профессором макроэкономики — одним из наиболее влиятельных экспертов по финансовым вопросам, который в настоящее время преподает в одном из самых престижных университетов мира, — относительно роли психологии на рынках. Он настаивал на том, что психология определяет не состояние рынка, а лишь фундаментальные экономические показатели. Я с этим не соглашался, поскольку мне казалось неразумным упускать из виду человеческую природу, в частности нашу врожденную склонность к эйфории и панике. Время показало, что мое мнение о рынках ближе к реальности, чем его. (Нобелевская премия по экономике 2002 года была присуждена за важную работу на стыке психологии и экономики. В настоящее время эту область изучает новая наука — поведенческая экономика.) Ладно, признаюсь, мне до сих пор досадно, что я тогда получил по предмету моего оппонента балл B- обычно мои отметки были гораздо лучше. Но, глядя на проблему с более масштабной точки зрения, я злюсь еще больше. За редкими исключениями макроэкономическое сообщество не ожидало ни лопания «пузыря» на рынке недвижимости, ни ужасных последствий этого события для финансовой системы в целом. По сути, экономический кризис практически наверняка усугубили множество тщательно продуманных, но ошибочных макроэкономических моделей, которые преуменьшали глобальные риски и служили ложным утешением для безрассудных финансистов. Редко что в научных кругах имело настолько неправильное соотношение высокомерия и совершенства и в результате привело к таким огромным негативным последствиям для человечества.