Чарльз Уилан - Голые деньги

Большинство экономистов, наблюдавших за стагнацией японской экономики, прописывали стране инфляцию: рост цен не исправил бы ситуацию в экономике полностью, но, несомненно, помог бы — так же, как вашему другу, которому доктор настоятельно рекомендовал набрать вес. В докладе МВФ от 2003 года сделан такой вывод: «Продолжительная непредвиденная дефляция препятствовала эффективности кредитно-денежной политики, мешала нормальной деятельности финансовых рынков, снижала корпоративную рентабельность и раздувала реальное бремя частного и государственного долга» [418]. Кроме того, теоретически обеспечить рост цен легко и просто — так же, как потолстеть. Помните ребят из Зимбабве? Если они умудрились сделать так, чтобы цена кружки пива увеличивалась на 50 миллиардов долларов в час, то уж Япония предположительно могла бы заставить цены расти на 2–3 % в год. Зимбабве отказалась от собственной валюты в 2008 году, но в тамошнем центральном банке осталось работать около двух тысяч сотрудников, большинству из которых наверняка было совершенно нечем заняться. Не исключено, что бывший глава центрального банка Зимбабве, Гидеон Гоно, искал тогда работу. Японцам просто надо было нанять этого парня! [419]Согласитесь, ничто так четко не продемонстрирует миру, что вы серьезно нацелены на инфляцию, как наем людей, которые ухитрились ввести в обращение купюру в 100 триллионов долларов.

Но подурачились — и хватит. Экономисты на протяжении всех потерянных десятилетий спорили, что можно и нужно было тогда сделать. Каттнер и Позен, например, предложили эквивалент политики «бесплатного обеда» — нечто фактически невозможное. По их плану, Банк Японии должен был, скоординировав действия с правительством, напечатать и потратить много новых денег [420]. Независимо от конечного результата, это было бы полезно для страны и ничего не стоило бы налогоплательщикам. Если бы это не привело к инфляции, страна получила бы новые мосты и дороги и разные социальные льготы — и все без повышения налогов или увеличения государственного долга. А если бы сотрудничество правительства с центральным банком привело к инфляции, то Япония вылечилась бы от дефляции.

Это возвращает нас к примеру друга, мечтающего поправиться. Конечно, ему следует заказать двойной чизбургер с картофелем фри и сладким шейком. Тогда он либо потолстеет, как рекомендовал врач, либо останется худым, зато наконец-то по-настоящему вкусно поест.

Так в чем же дело? Почему японское правительство и центральный банк почти два десятилетия терпят снижение цен, если способ лечения, пусть и не гарантированно обещающий выздоровление, настолько прост — взять да и напечатать побольше денег? Что мы упускаем? Действительно ли так легко повысить цены в условиях, когда банки практически не работают, а экономика борется сразу на нескольких фронтах? И если да, то почему правительство и центральный банк Японии не выбрали такой курс действий? А может, дело в том, что функционирование экономик гораздо сложнее, чем нам кажется?

Очевидного или окончательного ответа на вопрос, почему Банк Японии не принял более решительных мер, у нас нет. По иронии судьбы, глава Банка Японии Масааки Сиракава учился в Чикагском университете и посещал лекции Милтона Фридмана. Так вот, на посту управляющего банком Сиракава утверждал, что предположение Фридмана о том, что если в экономику влить достаточно денег, цены непременно будут расти, «опровергнуто фактами». Сиракава и многие другие высшие должностные лица Банка Японии весьма скептически относились к идее, что кредитно-денежная политика может эффективно работать в условиях сильного давления дефляционных экономических сил, в частности при сокращении численности населения, медленном росте производительности труда и усилении конкуренции со стороны Китая и других быстрорастущих азиатских держав. В 2011 году в интервью Wall Street Journal Сиракава упорно защищал реакцию Банка Японии на проблемы, порожденные лопнувшими пузырями, и наотрез отказывался признать хотя бы одну ошибку руководства банка [421].

Справедливости ради должен сказать, что даже Пол Волкер, который вдохновил нас на фантазию о Человеке — Борце с Инфляцией, сомневался в том, что центральный банк Японии способен повысить цены. В 2011 году я спросил Волкера, что бы произошло, если бы Банк Японии попытался сделать нечто противоположное тому, что сам Волкер сделал в США в начале 1980-х — нацелился на 4-процентную инфляцию, используя мощь своего авторитета. «У них бы не получилось», — ответил экономист. Разнообразные силы, толкавшие цены вниз, были чересчур сильны [422]. Дело в том, что даже если не принимать во внимание экономические факторы, Банк Японии обычно не слишком преуспевал в плане «авторитетности». Чтобы цены действительно перестали снижаться, необходимо в этом убедить народ. (В Зимбабве, например, люди были абсолютно уверены, что цены растут.) Руководство Банка Японии время от времени подавало народу сигналы о том, что дефляция не всегда плоха. Кеннет Каттнер вспоминает одну речь 2000 года тогдашнего управляющего Банка Японии Масару Хаями, в которой он «рассуждал о том, что дефляция для Японии выгодна или как минимум полезна, и решительно выступал против политических мер, направленных на борьбу с ней» [423].