Владислав Дорофеев: Антикризисная книга Коммерсантъ'a

– То есть остановить подготовку размещения?

– Да. А это означает, что рынок дешевых западных заимствований накрылся, не только для ОАО РЖД – для всех. Я разговаривал со своими коллегами, российскими и западными бизнесменами, у всех одно и то же. Ряд крупных банков вообще опустошили все корреспондентские счета, переведя деньги в центробанки своих стран. Российские банки сегодня соглашаются давать деньги в лучшем случае на год под 14–15 %.

– Есть ли проблемы с обслуживанием уже привлеченных кредитов?

– У нас пока нет проблем с текущей ликвидностью. Долг ОАО РЖД на начало года составлял 172 млрд руб., из них около 90 млрд руб. – по лизинговым платежам, остальное – по кредитам и займам. В этом году мы планировали занять еще 159 млрд руб., а погасить – 29 млрд руб. В результате долг на конец года должен был вырасти до 300 млрд. Но все равно у нас соотношение долга к EBITDA составляет всего 1,1. Для сравнения: для мировых инфраструктурных компаний нормальный уровень этого коэффициента составляет 3–4. Кстати, нас многие критиковали за то, что летом мы якобы дорого разместили облигации (трехлетние на 20 млрд руб. – Ред.) – под 8,5 %, дав премию к рынку около 0,4 %. Однако мы понимали, куда разворачивается ситуация на финансовом рынке, и теперь уже очевидно, что это было весьма удачное размещение.

– Вы тоже рассматриваете вариант сокращения расходов и инвестиций?

– Я был бы сумасшедшим, если бы, зная о предстоящем кризисе, не дал соответствующих установок своим финансовым менеджерам.

– Каким будет сокращение?

– До конца года мы собирались занять еще 59 млрд руб. Этих денег нам никто на блюдечке с голубой каемочкой, естественно, не принесет. Более того, предвижу, что мы услышим голоса о необходимости срочного снижения железнодорожных тарифов. Учитывая общую финансовую ситуацию, мы вынужденно притормозим некоторые новые проекты, связанные с крупными инвестициями. Придется приостановить и некоторые проекты по интеграции российских железных дорог с западноевропейскими. В целом, по предварительным оценкам, сокращение инвестпрограммы на 2009 и 2010 годы составит 100–110 млрд руб. в год, то есть 10–15 %.

– Кризис может затронуть ваш действующий бизнес?

– У нас запас прочности очень серьезный. Не могу сказать, что нам все равно. Конечно, возникнут определенные сложности, придется перебрасывать деньги на наиболее необходимые направления расходов. Это, безусловно, скажется на бизнесе компании. Очень многое зависит от того, что будет происходить в России. Это и решения властей, и поведение бизнеса и банков. Конечно, далеко не все увлекались спекулятивными сделками или скупкой ипотечных бумаг США, но цепочка идет по всей финансовой системе.

– Насколько, на ваш взгляд, может помочь рынку вливание средств государством?

– Я никогда не советую в той области, в которой не считаю себя профессионалом, но есть вещи, которые мне очевидны как бизнесмену. Если принимаются, например, решения о поддержке банковской системы, то эти решения должны быть адресными. Мне кажется, что заявления типа «всем поможем» – это приблизительно тот же подход, который существовал во времена Советского Союза, когда диагноз «рак» не произносился. Человеку говорили все что угодно, но только не «рак». Потому что считалось, что его нельзя так напрягать. Мне кажется, что не надо бояться объективной оценки ситуации. Народ у нас устойчивый, он уже многое в своей жизни повидал, его едва ли можно чем испугать… Ну, в крайнем случае избавимся от слабонервных финансистов. Мне кажется, надо выделить средства прежде всего для поддержки тех финансовых институтов, которые располагают собственным капиталом, не дутым, а реально сформированным, у которых есть за что бороться. Если у них в собственности или в залоге находятся интересные активы – месторождения, например.

– Как это может быть реализовано практически?

– Может быть, имеет смысл создать специальное государственное агентство. Оно будет поддерживать банки, у которых есть интересные активы, забирая эти активы в обеспечение денег, которые выдаст государство. Чтобы в случае негативного развития ситуации мы, помимо банка (это же что: дом, компьютер, люди и некоторое количество денег в хранилище – просто институт), сохранили государственные активы. Государственные в смысле принадлежности к России вообще. Нельзя допускать, чтобы эти активы уходили чужому дяде. Собирать их нужно.