Олег Рашидов - Сколково - принуждение к чуду

Тогда Анатолий Карачинский не был до конца уверен, что с индусами можно конкурировать. Чтобы попробовать, он создал в 1999 г. дочернюю компанию Luxoft.

«Нам не хватало опыта в маркетинге и продажах, но профессионализм и креативность наших программистов были, несомненно, выше, — вспоминал бизнесмен. — Мы стали быстро расти и забирать у индусов контракты. Стало понятно, что за пять лет российский IT-рынок программирования вполне мог достичь объемов экспорта в 10 млрд долл. Главное — правильно выстроить механизм его работы».

Анатолий Карачинский вместе с партнерами провел масштабное социологическое исследование. Выяснилось, что у этого процесса несколько драйверов. Во-первых, правильный налоговый режим. Во-вторых — это жилье. Беда России в низкой мобильности трудового населения. «В России было очень много хороших ребят, которые жили в тех местах, где не было достойной работы, — объяснял Карачинский — Например, в Томске с его 600-тысячным населением шесть университетов. Понятно что 80 тысячам студентов, которые ежегодно заканчивали эти вузы, найти работу было очень сложно. Переезжать в Москву — дорого. Жилье тогда, в основном, строилось элитное. Ни один нормальный программист, получающий 1500 долл., не мог себе позволить купить квартиру, которая стоила 50–60 тыс. долл. И третий драйвер — миграционная политика. Тогда был шанс, упростив процедуру получения гражданства, „перетащить“ хороших специалистов из Украины, Белоруссии, Молдавии».

Вывод был следующий — создать специальное место, недалеко от Москвы, c жильем, налоговыми льготами, обеспечить мощный приток иногородних кадров. Так возник проект, получивший название «Русский центр программирования».

«Мы понимали, как построить дома, чтобы приезжий программист мог купить квартиру по ипотеке, — вспоминал Карачинский. — Надо было внести поправки в законы, которые позволили бы продавать землю на конкурсах не тем, кто дороже заплатит, а тем, кто дешевле построит, потому что это — социальный проект. От государства требовалось принципиальное решение о том, что такой проект запущен, сделать налоговые послабления и обеспечить инфраструктуру — инженерные коммуникации, построить школы, детские сады и больницы».

Задумав свой проект, Карачинский не стал обходить с ним инстанции, размещать его в Интернете, рассчитывая тем самым привлечь общественное внимание. Он даже не позвонил знакомым журналистам. Анатолий собрал свои предложения в папку и прямиком отправился на прием к тогдашнему президенту России Владимиру Путину. На дворе был 2001 год.

Президент отнесся к проекту русского Бангалора с недоверием.

«Было трудно его убедить, что это нужно не мне лично, а стране в целом, — вспоминал бизнесмен. — Помогло то, что в окружении президента и в правительстве оказалось много людей, которым идея очень понравилась, и они искренне постарались помочь».

Для разработки проекта при Госсовете была создана рабочая группа, которую возглавил глава Чувашии Николай Федоров. В качестве «пилота» была выбран подмосковный наукоград Дубна на живописном берегу Волги. Здесь работают ядерные институты РАН, из Москвы до Дубны можно добраться за полтора часа на скоростной электричке. Предполагалось привлечь в Дубну 10 тысяч программистов, отработать все механизмы и затем начать тиражировать опыт в других российских регионах.

Один из участников рабочей группы вспоминает, что процесс сразу же пошел очень тяжело.

«Все понимали, что у Карачинскиого нет задачи „распилить“ и обмануть, у него и без Дубны все было в порядке с бизнесом. Проблема была в другом. У президента тогда „высокие технологии“ не ассоциировались с IT. Потребовалось приложить очень много усилий, чтобы объяснить, что „высокие технологии“ — не только ракеты и самолеты, это еще и другой очень большой сегмент производства. Два года мы пытались организовать поездку президента в Бангалор. Помог Михаил Погосян, гендиректор авиастроительной компании „Сухой“, которая построила в Бангалоре завод по сборке своих истребителей. Он пригласил Путина „перерезать ленточку“.

В конце 2004 г. Путин отправился в Дели с официальным визитом, заехал в Бангалор на завод, а затем на несколько часов заглянул и в IT-кластер. Вместе с ним тогда был и Карачинский. Президент был по-настоящему потрясен увиденным. Сказал: „Все, делаем“».

Сразу по прилете в Москву он дал указание тогдашнему министру по налогам и сборам Анатолию Сердюкову и главе МЭРТ Герману Грефу в течение двух недель подготовить предложения.