Вот почему для успешного экономического развития каждой стране нужны ученые, которые не только разбираются в хитросплетениях современной науки, но и хорошо знают местные особенности. Как показал опыт Китая и Индии, даже необязательно иметь выдающиеся университеты, достаточно мощной научной диаспоры. (Впрочем, сейчас и в этих странах прилагаются серьезные усилия по построению конкурентоспособных национальных центров экономической науки.) Однако эти специалисты должны быть не только «читателями», но и «писателями», то есть не просто ориентироваться в самых последних достижениях экономической науки, но и работать на ее переднем крае, чтобы при необходимости разработать новые модели, подходящие для страны. И поскольку проблемы развивающихся и переходных экономик носят комплексный характер, нельзя ограничиваться какой-нибудь одной областью исследований. Необходимо, чтобы сложилась диаспора ведущих специалистов сразу в нескольких отраслях экономики, а также в таких областях, как политология, социология и право. Это, в свою очередь, означает, что привлекать «штучных» экономистов недостаточно – нужно создать целые научные центры с 20–30 профессорами в каждом.
Съехавшиеся на ежегодную конференцию Американской экономической ассоциации выпускники хороших докторантур в США рассчитывают на стартовую зарплату в $70–110 тыс. в год. Это примерно на 1,5 порядка превышает уровень дохода квалифицированных кадров в развивающихся странах. Тем не менее многие бедные страны готовы платить сопоставимую зарплату, чтобы создать собственную экономическую науку и перестать зависеть от универсальных рецептов из учебников для первого курса.
Годовой бюджет полноценного факультета экономики международного уровня в России составляет несколько миллионов долларов. Это, конечно, немало, но и не так много, если нас интересует качество экономической политики и долгосрочный экономический рост.
Миф 46. Социальные и экономические реформы нужно реализовывать быстро и без раздумий – просчитать их последствия все равно невозможно
Часть работы экономистов заключается в том, чтобы предотвращать ошибки. Это гораздо труднее, чем их совершать, но и гораздо интереснее [69].
Роберт Солоу, лауреат Нобелевской премии по экономике (1987)
Как показало обсуждение результатов монетизации льгот 2005 г., отношение к извечным вопросам русской интеллигенции остается прежним. Как и 150 лет назад, гораздо проще ответить на вопрос «кто виноват?», чем на вопрос «что делать?» и, тем более, – «с чего начать?». Действительно, все специалисты в один голос говорят, что сама идея монетизации верна, но вот подходящий способ ее реализации в спешке не успели разработать. При этом пока вообще не появились предложения о том, как, собственно, надо было делать реформу. По-видимому, никто не знает, сколько на самом деле людей использует различные виды льгот, насколько они ценят эти льготы и т. д. А ведь без этих данных нельзя разработать систему денежных компенсаций, которая удовлетворила бы всех бывших льготников. Может быть, авторы реформы были правы? Если и сейчас нет конкретных предложений, как следовало осуществлять монетизацию, то надо было просто начинать реформы и проводить их как получится?
Замечательный пример успешной социальной реформы – мексиканская Национальная программа образования, здравоохранения и питания (Programa Nacional de Educacion, Salud, у Alimentacion – PROGRESA), проведенная в конце 1990-х гг. Ее вдохновитель – экс-президент Мексики Эрнесто Седильо – с гордостью рассказывает, что для подготовки этой программы провели исследовательскую работу стоимостью $10 млн – небольшая сумма для проекта с годовым бюджетом в $1 млрд, но беспрецедентно огромная для исследовательских расходов в развивающейся стране.
Кроме того, правительство Мексики одновременно с началом реализации программы заказало проверку ее эффективности американскому Институту исследований международной продовольственной политики (International Food Policy Research Institute – IFPRI). Впечатляющие результаты, полученные учеными института, не только доказали пользу так называемой социальной инновации Мексики, но и стали поводом для расширения масштабов программы с 500 до 50 тыс. населенных пунктов.
Успех программы отражают не только оценки самих авторов и независимых исследователей. Настоящим свидетельством международного признания стало то, что сразу несколько стран Латинской Америки решили последовать примеру Мексики и разработали аналогичные программы. Впрочем, самое ценное подтверждение правильности выбранной стратегии – то, что мексиканская оппозиция, выигравшая выборы 2000 г. (после полувекового господства партии Седильо), не только не свернула программу, но и увеличила ее бюджет и распространила ее действие на другие населенные пункты.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу