Петр Яковлев - Перед вызовами времени. Циклы модернизации и кризисы в Аргентине

Таков был основной теоретический багаж, определивший узловые моменты программы («дорожной карты») экономических реформ, разработанной неолибералами во главе с Д. Кавалло и реализованной в своих основных чертах в первой половине 90-х годов прошлого века. Как видим, главные подходы, взятые на вооружение Розовым домом, носили космополитический характер и полностью соответствовали западному идейному мейнстриму тех лет. К этому, вероятно, следует прибавить концептуальные подходы собственно аргентинских «исторических» либералов, многие годы бессменно возглавлявшихся Альваро Альсогараем. Превратившись из непримиримых врагов перонизма в наиболее близких союзников К. Менема и окружавших его «менемистов» и «неоперонистов», твердо стоящие на либеральных позициях члены партии СДЦ также внесли свой вклад в идейный арсенал «команды» Д. Кавалло.

Победа ХП на выборах 1989 г. и приход в Розовый дом администрации К. Менема, отказавшегося от идейного наследия «исторического» перонизма и избравшего неолиберальный вариант экономического реформирования, означал, что либеральные знамена СДЦ оказались перехвачены новой властью. Это обстоятельство, с одной стороны, ослабило интерес к либералам (появились иные, значительно более влиятельные носители рыночной идеологии), а с другой – позволило отдельным представителям СДЦ «влиться» в ряды аргентинских реформаторов и внести свой конкретный вклад в процесс рыночных преобразований.

Тем самым вокруг Д. Кавалло образовалась группа «неолиберально настроенных» профессионалов, состоявшая из «неоперонистов», либералов и внепартийных экономистов, главным образом из «Фонда Медитер-ранеа». Так, Карлос Санчес занял пост заместителя министра, Альдо Дадоне – президента БАН, Роберто Доменеч – директора Центрального банка и т. д. Дочь А. Альсогарая – Мария Хулия вошла в состав правительства и приняла самое активное участие в процессе приватизации государственных предприятий. С этой командой Д. Кавалло и приступил к практической реализации программы реформ.

Кардинальное значение для формирования общей линии экономической политики правительства К. Менема имело одобрение Национальным конгрессом 28 марта 1991 г. закона 23.938, который вступил в силу 1 апреля того же года, вошел в историю как закон «О конвертируемости» («конвертибилидад») и коренным образом менял валютно-финансовую ситуацию в стране. Вот его основные положения.

1. Центральный банк был обязан в неограниченном количестве продавать иностранную валюту из расчета 10 тыс. аустралей за 1 доллар США. Несколько позднее (с 1 января 1992 г.) вводилась новая аргентинская денежная единица с традиционным названием – песо и устанавливался ее паритет с американским долларом (1:1).

2. Центробанк обязывался постоянно располагать золотовалютными резервами в объеме не меньше 110 % имевшейся в обороте денежной массы (агрегат Ml). Комментируя такую политику, американские экономисты П. Кругман и М. Обстфельд писали: «Фиксируя валютный курс, центральный банк отказывается от своей способности влиять на экономику посредством денежно-кредитной политики»170.

Кроме того, запрещалась индексация контрактов, номинированных в аустралях, благодаря чему блокировался «переброс» инфляции в будущее, и прерывалась инфляционная инерция, с которой страна жила несколько последних десятилетий. С целью укрепить фактически вводимый в стране бимонетарный режим (равноправное хождение двух денежных единиц: аргентинского песо и доллара США) разрешалось впредь заключать контракты в американских долларах.

Введение режима «конвертибилидад» и по сей день остается остро дискуссионной темой, сталкивающей самые различные точки зрения и порождающей порой весьма парадоксальные, неожиданные оценки. Рассмотрим некоторые из них, чтобы получить более полную и сбалансированную картину происшедшего в Аргентине в 1990-е гг.