Петр Яковлев - Перед вызовами времени. Циклы модернизации и кризисы в Аргентине

В 1970-е гг. экстремистские действия левых и правых, их иррациональное насилие, по существу, обеспечили своеобразное политическое алибиорганизаторам военного переворота 24 марта 1976 г. Политический парадокс: леваки атаковали правительство И. Перон во имя идеалов социализма и ради достижения социальной справедливости, но на его место пришел не легендарный герой революционеров Че Гевара, а самые ярые и непримиримые (говоря словами советской пропаганды тех лет – пещерные) антикоммунисты в лице военных каудильо.

Экономическая стратегия диктаторского режима может быть правильно понята лишь в контексте его более широкого видения аргентинских проблем и путей общественного развития. В качестве главной политической задачи военные рассматривали ликвидацию левого экстремизма и подавление любых проявлений несогласия и протеста. На практике все вылилось в проведение политики государственного терроризма,по своей жестокости не имевшей аналогов в аргентинской истории. Как впоследствии писал видный перонистский деятель Эдуардо Дуальде (президент Аргентины в 2002–2003 гг.), в 1976 г. военные «во имя свободы уничтожили эту самую свободу и под предлогом наведения порядка установили в стране кладбищенский порядок»91. С точки зрения путчистов, в свою очередь подчеркивал А. Феррер, «аргентинская нация отнюдь не состояла из тех 30 миллионов граждан, которые жили в стране, а сводилась только к хозяевам экономики, де-факто политическим лидерам и тем, кто безропотно признавали их власть»92.

Определив без ложной скромности свое правление как «Процесс национальной реорганизации»(впоследствии этот период в Аргентине стали именовать просто «Процессом»), члены военной хунты [17] на самом деле почти полностью «реорганизовали» страну, создав своего рода политический «парк юрского периода». Они добили остатки демократии, уничтожили тысячи людей – так называемые «исчезнувшие»93, круто трансформировали экономическую систему и втянули аргентинскую нацию в заранее проигранный вооруженный конфликт с заведомо более сильным противником – Великобританией в Южной Атлантике, который после 74 дней противостояния закончился безоговорочной капитуляцией Буэнос-Айреса.

В отличие от некоторых других военных режимов, приходивших к власти без четкой программы действий в хозяйственной области, лидеры «Процесса», судя по всему, были теоретически соответствующим образом подготовлены94. Уже 2 апреля 1976 г., т. е. через семь дней после переворота, министр экономики Хосе Альфредо Мартинес де Ос (известный бизнесмен, член совета директоров десятка крупных сельскохозяйственных и промышленных компаний), который уже занимал эту должность в течение нескольких месяцев 1963 г. в правительстве Х.М. Гидо, обнародовал план экономических преобразований,включавший следующие принципиальные пункты:

♦ определение нового, более низкого уровня реальной заработной платы. В период 1977–1978 гг. он оказался на 40 % ниже, чем в предыдущее пятилетие;

♦ ликвидация налогов на экспорт сельскохозяйственной продукции (явный сигнал, указывающий на отход от политики импортозамещающей индустриализации);

♦ отмена кредитов и субсидий, поощрявших экспорт нетрадиционных товаров (читай: промышленных изделий);

♦ сокращение социальных расходов, особенно в сфере здравоохранения и жилищного строительства;

♦ прогрессивное снижение импортных таможенных пошлин и в целом широкая либерализация внешней торговли;

♦ повышение тарифов на коммунальные услуги, главным образом предоставлявшиеся государственными компаниями;

♦ либерализация аргентинских финансового и валютного рынков;

♦ финансирование уже приобретавшего хронический характер дефицита государственного бюджета путем размещения суверенных долговых обязательств на международных рынках ценных бумаг;

♦ сокращение государственных расходов, а также уменьшение числа госслужащих и снижение, таким образом, дефицита федерального бюджета;

♦ приватизация принадлежащих государству промышленных предприятий и компаний в сфере коммунальных услуг95.

Очевидно, что главным в экономических планах новой власти было «распахнуть» внутренний рынок для международной конкуренции, осуществить кардинальные изменения в валютно-финансовой сфере и подготовиться к наступлению на позиции государственного сектора. По существу, впервые в истории Аргентины была анонсирована столь масштабная и комплексная программа откровенно неолиберального, монетаристского толка.