Петр Яковлев - Перед вызовами времени. Циклы модернизации и кризисы в Аргентине

Кризисы конца XX – начала XXI в. (российский 1998 г. и аргентинский 2001–2002 гг.) еще больше сблизили Аргентину и Россию [77] .Две страны оказались в сходных ситуациях перед лицом синхронизированных процессов и аналогичных внутренних и внешних проблем, компаративный анализ которых представлял и продолжает представлять серьезный теоретический и практический интерес для судеб обоих государств. Поэтому далеко не случаен тот взрыв внимания к Аргентине, который наблюдался в 2002 г. в средствах массовой информации, а также в политических и деловых кругах Российской Федерации. Примером такого интереса стало проведение российско-аргентинского научно-практического семинара «Россия – Аргентина: уроки экономических кризисов », по итогам которого в двух странах на русском и испанском языках были изданы материалы этого совместного экспертного анализа535.

Изучение аргентинского опыта было чрезвычайно важно для россиян и потому, что новая Россия еще только вступала на тот путь, по которому Аргентина (хотя и «рывками») развивалась полтора столетия. Россия лишь на современном этапе реально втягивается в орбиту глобализации, во многом впервые примеривая на себя ее возможности, преимущества, риски и удары, тогда как Аргентина с середины XIX в. активно вовлечена в международные экономические отношения и в свое время сыграла роль одного из факторов генезиса мирового рынка и складывания современной капиталистической системы не только в Латинской Америке, но и в Западной Европе.

Анализируя совместно с российскими коллегами драматические перипетии кризисных лет, аргентинские исследователи, политики и дипломаты вновь «открывали» для себя Россию, создавали обновленный образ географически далекой страны, переживавшей трудности, сходные с аргентинскими реалиями. Таким образом, углублялось взаимопонимание, расширялся интерес друг к другу.

Новые аргентино-российские параллели явственно определились в посткризисный период, особенно начиная с 2003 г. Назовем лишь основные, бросающиеся в глаза общие места. 1. Обе страны в этот период продемонстрировали устойчиво высокие темпы экономического роста: порядка 7–9 % в год. 2. Активную роль в обоих случаях играло государство, восстановившее влияние на экономические процессы, утраченное в период неолиберальных реформ. 3. И Россия, и Аргентина существенно укрепили свои позиции на мировых рынках, накопили беспрецедентные валютные резервы, позволившие ослабить давление внешней задолженности, в частности полностью расплатиться с Международным валютным фондом. 4. Преодолевая последствия кризисов, россияне и аргентинцы добились ощутимого повышения уровня жизни, снижения бедности, но мало преуспели в сокращении сложившихся еще в 90-е гг. прошлого века чудовищных разрывов в доходах между богатыми и малоимущими.

5. И в Аргентине, и в России сохраняются огромные сектора неформальной (теневой) экономики: порядка 35–40 % всего народного хозяйства. 6. Оба главы государства – В.В. Путин и Н. Киршнер пользовались широкой общественной поддержкой, что позволило им (опять же практически одновременно) провести «операцию приемник» и передать президентские полномочия в руки своих ближайших политических союзников. Избрание на президентские посты Д.А. Медведева и К. Фернандес де Киршнер почти на 100 % гарантировало продолжение (естественно, с неизбежными конъюнктурными корректировками) проложенных их предшественниками социально-экономических и политических курсов.

В современных условиях сходство между Аргентиной и Россией сохраняется (хотя и в измененном виде), и это служит немаловажным фактором взаимного притяжения и обоюдной заинтересованности в развитии двусторонних связей по всем направлениям, но прежде всего – в торгово-экономической сфере.

Разумеется, отмечая разнообразные аргентино-российские совпадения и параллели, нельзя обойти молчанием и имеющиеся различия. Если говорить о макроэкономической политике (предмете нашего приоритетного интереса), то можно выделить следующее. Во-первых, если в российской экономике даже в посткризисный период продолжала раскручиваться «спираль деиндустриализации»536, то в Аргентине в рамках «неодесаррольистской» модели пошел противоположный процесс, который мы условно определяем как «доинду-стриализацию». Во-вторых (во многом как следствие первого), Аргентина, по сравнению с Россией, добилась значительно большей диверсификации экономики в целом и товарной структуры своего экспорта. Аргентинцы значительно настойчивее россиян осваивали внешние рынки, предлагая импортерам как традиционные, так и новые товары. Это обстоятельство самым непосредственным образом отразилось и на аргентино-российских торговых отношениях, определив структуру экономических обменов.