Петр Яковлев - Перед вызовами времени. Циклы модернизации и кризисы в Аргентине

От «Программы К» к «Плану КФК»

Основополагающие подходы Н. Киршнера к вопросам экономической политики были сформулированы в его предвыборной платформе, а затем озвучены в инаугурационной речи 25 мая 2003 г. Центральная идея «проекта Киршнера» (или, как его стали называть, «Программы К»), по собственным словам президента, – «восстановить национальный капитализм, который создаст возможности для вертикальной социальной мобильности». С этой целью предполагалось усилить экономическую роль государства, обеспечить «более справедливое распределение доходов», добиться стабильности в обществе, гарантировать повышение жизненного уровня основной части населения и, следовательно, роста внутреннего рынка – необходимого условия надежного экономического подъема. Похожие тезисы были повторены и год спустя в интервью газетам «Кларин» и «Пахина 12» в связи с первой годовщиной президентства Н. Киршнера.

Речь шла об очередной попытке модернизации социально-экономических структур Аргентины, но на иных идейных основах, чем те, на которых строилась неолиберальная политика.Формулируя новую национальную стратегию, предпосылки которой были созданы администрацией Э. Дуальде, глава государства проявил завидную законотворческую активность: в первый год пребывания у власти он издал 67 правительственных декретов и направил в Национальный конгресс 72 проекта законов372. Это было больше, чем у любого его предшественника на посту президента Аргентины за всю историю страны.

Что реально сделал официальный Буэнос-Айрес для выполнения продекларированных задач? Во-первых, были предприняты конкретные шаги как по осуществлению мер хозяйственного регулирования, так и в плане прямого участия государства в экономической деятельности, в частности путем создания госкомпаний: авиационной и энергетической. Более того, 8 июля 2004 г. Аргентина подписала с Венесуэлой соглашение об образовании совместной межгосударственной нефтяной компании «Петросур». Во-вторых, правительству Э. Дуальде, а затем Н. Киршнера удалось (путем введения новых сборов и усиления контроля) расширить налогооблагаемую базу и улучшить собираемость фискальных платежей. Это дало возможность стабилизировать валютно-финансовое положение страны и добиться первичного профицита государственного бюджета (порядка 3 % от объема ВВП), что, в свою очередь, позволило правительству открыть кредитные линии малым и средним предприятиям, в максимальной степени пострадавшим в условиях кризиса. В-третьих, около 2 млн аргентинцев стали участниками программы социальной помощи малоимущим «Главы семей», что в некоторой степени облегчило их материальное положение и стимулировало внутренний потребительский спрос.

Все это транслировало положительные импульсы в экономику, способствовало переходу от модели падения, характерной для 1998–2002 гг., к модели роста. Нельзя не подчеркнуть: экономический курс кабинета Н. Киршнера прокладывался между Сциллой внутренних проблем и Харибдой бесконечных переговоров с МВФ, который не прекращал оказывать на Буэнос-Айрес давление с целью добиться уступок в пользу кредиторов, понесших убытки из-за дефолта, и компаний, предоставляющих коммунальные услуги (газ, электричество, водоснабжение и т. д.), тарифы на которые были заморожены после отмены «конвертируемости» и девальвации песо. Тактика МВФ была стара, как мир: Буэнос-Айресу обещали новое внешнее финансирование в обмен на повышение внутренних тарифов, достижение договоренностей с кредиторами и дальнейшее увеличение профицита бюджета (главным образом, путем сокращения расходов на социальные нужды).

Правительство Н. Киршнера (так же как и до него кабинет Э. Дуальде) принимало в расчет позицию Фонда, но в полной мере принять его требования не могло. Отсюда постоянное «перетягивание каната», перманентный поиск компромиссов или промежуточных и частичных договоренностей. Для Буэнос-Айреса главным было выиграть время, создать для себя комфортную внешнюю среду, добиться от МВФ поддержки основных направлений экономической политики и укрепить хозяйственное положение. В рамках данной парадигмы отношений потери были неизбежны. Именно давление Фонда сыграло решающую роль в повышении в мае 2004 г. тарифов на газ на 40 %. Это говорило о том, что вынужденные уступки требованиям МВФ оставались суровой реальностью, известным ограничителем способности Буэнос-Айреса в тот момент в полной мере суверенно определять приоритеты развития страны. По мере преодоления последствий кризиса и восстановления динамики хозяйственного развития Розовому дому удавалось ослабить влияние внешних сил и повысить степень самостоятельности в принятии ключевых макроэкономических решений.