Петр Яковлев - Перед вызовами времени. Циклы модернизации и кризисы в Аргентине

Привлекала внимание та оперативность, с которой действовали власти. Уже в конце января 2002 г. в Китай отправилась совместная делегация предпринимателей Аргентины и Бразилии. Это была первая зарубежная бизнес-миссия двух стран, ставшая новой формой сотрудничества главных членов МЕРКОСУР. Поистине новаторский характер носил и торговый договор с Индией, благодаря которому порядка 500 аргентинских товаров стали поступать в эту крупнейшую азиатскую державу323. Правительство Э. Дуальде включило реальные механизмы господдержки местных товаропроизводителей, позволившие им закрепиться на новых рынках.

3 февраля 2002 г. министр экономики Хорхе Ремес Леников (известный критик неолиберализма) обнародовал новые решения в экономической области, дополнявшие уже принятую и озвученную программу:

♦ «песификацию» (перевод из долларов в песо) подавляющего большинства уже выданных кредитов, займов, банковских депозитов, а также заключенных контрактов и тарифов на коммунальные услуги;

♦ резервирование за государством права устанавливать максимальный уровень тарифов и цен на товары первой необходимости, в том числе горючее и медикаменты; достижение договоренности с хозяевами сетей супермаркетов о стабильных ценах;

♦ ликвидацию субсидий для экспортеров (которые и без того сильно выиграли от девальвации песо);

♦ по достижении экономической стабилизации – начало переговоров с МВФ и другими многосторонними организациями и банками о предоставлении финансовой помощи, необходимый объем которой оценивался в 15 млрд дол.

Кроме того, давалось традиционное (и чаще всего невыполняемое) обещание ликвидировать бюджетный дефицит.

План Э. Дуальде – X. Ремес Леникова многими аналитиками и в Аргентине, и за рубежом был встречен скептически. «Никто, – вспоминал Э. Дуальде, – за этот план не давал ломаного гроша. Более того, говорили, что у правительства вообще нет никакого плана»324. Оценивая правительственную программу, газета «Уолл-стрит джорнал» характеризовала планируемые меры как «безумные» и сравнила Аргентину с «банановыми республиками»325. Глубокие сомнения в успехе политики перонистов выразил бывший директор-распорядитель МВФ Мишель Камдессю, заявивший, что девальвация не даст желаемого эффекта326. В мировой прессе появилось несметное количество материалов алармистского толка, в которых выдвигались самые экзотичные идеи о будущем Аргентины. Точнее говоря, утверждалось, что у страны нет никакой перспективы. «Исчезновение Аргентины идет своим курсом», – писала мадридская «Эль Пайс»327, а парижская «Либерасьон» утверждала, что банки-кредиторы готовы в счет погашения долгов получить часть аргентинской территории, в частности в Патагонии328. Наряду с этим указывалось (и вполне справедливо), что предложенный план действий не предусматривал проведения структурных реформ, необходимых аргентинской экономике, а потому носил поверхностный характер и не затрагивал основные проблемы, приведшие к кризису. Весь план, писал, например, испанский экономист Роберто Веласко, – это «монетаристская алхимия»329. Но нужно учитывать следующее обстоятельство: план принимался в пожарном порядке и был призван не реформировать экономику, находившуюся в коматозном состоянии, а всего лишь предотвратить ее дальнейшее сползание в пропасть. И уже одно это сделать было не просто.

Параметры макроэкономической стабилизации

Действуя в довольно узком коридоре возможностей, правительству Э. Дуальде в целом удалось выдержать ожесточенные нападки противников и провести в жизнь программу стабилизации. Страна перешла к плавающему курсу валюты,а граждане получили свободный доступ к банковским счетам, на которые переводилась их заработная плата. «У нас нет магических формул выхода из кризиса и сиюминутных решений», – признал X. Ремес Леников, но подчеркнул решимость кабинета осуществлять стабилизационные меры, содействующие восстановлению нормального процесса промышленного производства и созданию новых рабочих мест330.

Серьезные трудности возникли у федерального правительства в его отношениях с провинциями. Наиболее острый характер носили разногласия по двум вопросам: дефицит провинциальных бюджетов, достигавший 5 млрд дол. в год, и распределение собранных налогов между центром и периферией. В результате напряженных консультаций 27 февраля 2002 г. Розовому дому удалось прийти к соглашению с губернаторами по основным спорным сюжетам. Разумеется, это был компромисс, при котором каждая из сторон пошла на уступки. Используя слова великого аргентинского писателя Хорхе Луиса Борхеса, можно сказать, что в данном случае федеральный центр и провинции «объединила не любовь, а ужас», ужас перед неизбежной катастрофой в случае провала переговоров. Провинции согласились на сокращение своих бюджетных дефицитов на 60 % (Буэнос-Айрес настаивал на 80 %) и отказались от фиксированных размеров налоговых трансфертов – порядка 590 млн дол. в год. Теперь часть средств, получаемая провинциями, исчислялась, исходя из суммы реально собранных налогов. Чтобы компенсировать потери провинций, федеральные власти согласились поделиться с ними 30 % поступлений от нового налога на финансовые операции (так называемый «impuesto a! cheque»), который уплачивается сразу по заключении сделок. Кроме того, государство брало на себя номинированные в долларах долги провинций, при условии, что кредиторы согласятся на «песификацию» задолженности331.

Читать дальше