Джейн Джекобс - Закат Америки. Впереди Средневековье.

Упадок одного из фундаментальных институтов культуры ослабляет все другие институты, усиливая правдоподобность того, что и они падут. С каждым таким обвалом дальнейший распад культуры становится все более вероятным, пока вся ослабленная конструкция не обрушится с грохотом. Благотворная коррекция не гарантирована.

Культуру невозможно спасти, если стабилизирующие силы разрушаются или не отвечают сложности задачи. Вот чего я опасаюсь применительно к нашей собственной культуре и что стало причиной для написания этой книги-предостережения в надежде на то, что время для корректирующих действий ещё есть. Каждая успешная корректировка положительно воздействует на другие действия, придавая связям внутри культуры благотворный характер.

В пяти главах я вычленяю пять опорных столпов нашей культуры, которые позволяют нам сохранять равновесие, и рассматриваю факторы, которые, как мне кажется, служат зловещими знаками их упадка. Они теряют соответствие самим себе, так что мы опасно близко подошли к утрате памяти и культурной устойчивости. Эти пять столпов культуры:

• Сообщество и семья — они так тесно взаимосвязаны, что их нельзя рассматривать по отдельности.

• Высшее образование.

• Эффективное функционирование науки и техники, базирующейся на науке (они также взаимосвязаны неразрывным образом).

• Налоги и инструменты управления, имеющие непосредственное отношение к нуждам и возможностям их удовлетворения.

• Самооздоровление профессиональных сообществ.

Может показаться странным, что я не выделяю столь очевидные беды общества, как расизм, варварское разрушение окружающей среды, преступность, недоверие избирателей к политикам (и соответственно низкая выборная активность), наконец, расширяющаяся пропасть между богатыми и бедными одновременно с размыванием среднего класса. Почему я решила сосредоточиться на этих бедах? Конечно же, эта пятёрка указывает на серьёзность разрывов в культуре. Возможно, я ошибаюсь, но полагаю, что вторые пять бедствий являются симптомами упадка тех пяти, что я избрала для обсуждения. Более того, немало североамериканцев уже признали эти опасные провалы и делают попытки сконцентрировать внимание на их осмысленной коррекции.

Полагаю, что слабость, которую я усматриваю в пяти столпах, распознана недостаточно. Эти опоры принципиальны для устойчивости культуры, и они предательски ветшают. Не меньше внимания могут заслуживать и иные институты, которые несомненно проявятся, если мы будем продолжать безоглядно дрейфовать, легкомысленно не обращая внимания на основу благополучия нашей культуры. Мне остаётся лишь принести извинения за то, что я не столь разносторонне эрудированна, как следовало бы тому, кто пытается взять на себя такую ответственность: придать хотя бы слабый импульс стабилизирующим коррекциям. Надеюсь, что читатели примут эту ответственность на себя. Культура представляет собой обширное и устойчивое целое, и её трудно отклонить от ошибочного пути, если она на нем утвердилась. Вслед за обсуждением упадка пяти столпов культуры я постараюсь выдвинуть практические предложения о том, как развернуть вспять некоторые из заскорузлых отклонений.

В заключительной главе я возвращаюсь к структурам Средневековья, чтобы поместить их в более широкий контекст, чем тот, что уже знаком нам. И хотя главы построены как собрание предупреждений, книгу не следует трактовать как попытку пророчествовать. Жизнь полна неожиданностей, в том числе и хороших: за ними открываются непредвиденные благотворные последствия. Пророчества нужны или тем, кто настолько не знаком с историей, чтобы осознавать сам факт своего невежества, или же шарлатанам. Люди не могут рассчитывать на чудесную помощь свыше по определению; по большей части мы устраиваем себе ложе на подстилке, которую создаёт наша же культура.

К счастью, соседние культуры могут приходить на помощь друг другу, в том числе через гостеприимство к беглецам и интерес к их образу жизни. Так случалось нередко. Я упоминала пример замечательной помощи, которую наши предки неожиданно получили от культуры месопотамского «полумесяца», когда та сама оказалась в глубоком кризисе. В следующих главах я ограничила анализ Северной Америкой только потому, что это культура, которую я знаю лучше всего. Однако её прародительницей явилась культура Западной Европы, имеющая много ветвей помимо североамериканского саженца. В числе наиболее беспокоящих меня вещей присутствует то, что беды, сходные с теми, что угнездились в США и Канаде, просматриваются и в других ветвях Запада — даже если это не столь заметно. Быть может, наибольшая польза моих предупреждений состоит в том, чтобы предостеречь общества, привыкшие усматривать в Америке образец. Им неплохо бы взять паузу, осторожно и внимательно просеивать культурный материал, чтобы отличить то, что несёт в себе конструктивное начало и жизнеспособность (или по меньшей мере безопасно), от того, что несёт в себе разрушение и омертвление.