Павел Шаповалов - Анна

Лея Джейн оказалась в операционной буквально сразу же после того, как пациента заинтубировали, она была словно часы или словно предсказательница, так как уже хотели отправить Бернарда за ней, но не успел он выйти, как она оказалась на пороге. Это была девушка, которая была примерно как я, но всё же несколько старше по возрасту, она была небольшого роста, а её волосы были чёрного цвета, хоть и сейчас они были прикрыты медицинской шапочкой и надёжно спрятаны, но всё же отдельные пряди виднелись через ткань этой шапочки.

– Приветствую, Лея, – с улыбкой ответил я, смотря на неё, – Пациента уже заинтубировали, я думаю нам пора уже намываться, ты пришла очень даже вовремя. – продолжил я, попутно отходя от окна и направляюсь в сторону рукомойника, Лея последовала за мной следом и заняла крайний рукомойник, что был позади от меня.

– Привет Том, действительно вовремя, хотя планировала прийти ещё раньше, ты слышал, что творится в ряде штатов? – включив воду, повернув голову вполоборота спросила она, я, в это время тоже включив воду намыливал руки первый раз и услышав её слова, тоже повернул голову вполоборота,

– Да, я сегодня с утра слышал о каком-то чудовищном убийстве в городе, было что-то новое? – спросил я, намыливая область вокруг пальцев рук и смывая несмотря на руки.

– Подобные инциденты произошли ещё в нескольких регионах нашего штата и ещё и в других, какой-то ужас происходит в стране, – импульсивно отвечала она, отвернувшись и продолжая тщательно обрабатывать свои руки, а затем выключив воду протёрла их стерильным полотенцем и обработав антисептиком последовала в операционную.

– Да уж… Весёлое дежурство меня ожидает, – с горем в голосе проговорил я, осуществив все те же манипуляции и отправился внутрь операционной, держа руки перед собой на расстоянии от хирургической рубашки. Подойдя к медсестре, я стоял, потряхивая руками, чтобы спирт на руках испарился и перчатки наделись лучше и когда медсестра нарядила в операционный костюм Джейн, подошёл к медсестре я. Это была какая-то очень молодая девочка, по её глазам, что выглядывали из под медицинской маски можно было даже подумать, что передо мной сейчас стоит несовершеннолетний ребёнок, а эта её улыбка, глазами, как это бывает, когда ты надеваешь маску, рот и мимика рта не видна, но мышцы верхней части лица, особенно те, что по углам от глаз принимают участие в улыбке и, пожалуй, выражают её полноту, именно сейчас на меня смотрят эти самые улыбчивые глаза. Она постоянно улыбалась, такое чувство, что если бы ей сказали какую-то, пусть даже самую плохую новость на свете, она всё равно продолжала бы улыбаться, или по глупости, или по инерции, или же таким человеком она была. Ведь есть люди, которые пытаются искать позитив совершенно во всём. Когда медсестра надела на меня халат, сразу же со спины подошла санитарка, женщина средних лет маленького роста, которая уверенными движениями рук завязала мой операционный халат сверху, около шеи, на талии и около бёдер, а медсестра же в это время умело подготовила перчатки, в которые я погрузил свои руки. Эти действия и движения были настолько отточены ими, что словно они работали перед этим в каком-то военном госпитале, где под действием крайне строгой дисциплины им вбили эти навыки, но на деле же, это было самая распространённая манипуляция, помимо подачи инструментов хирургу по требованию во время выполнения операции.

Оказавшись в полном обмундировании, я подошёл к операционному столу слева от пациента, доктор Джейн же стала со стороны главного хирурга справа, ей было удостоено право сделать разрез, дабы визуализировать для нас область дефекта, в мою же руку, стоило мне её лишь протянуть, лёг анатомический пинцет и несколько марлевых тампонов. Мне крайне и крайне нравилась эта медсестра, в отличие от её более старшей коллеги, эта медсестра была настолько вовлечена в операцию, словно она была неотъемлемой частью нашего коллектива, она стояла на аналогичных операциях часто, особенно часто стояла со мной и поэтому по виду жеста протянутой руки она без единого слова понимала что я хотел от неё и какой инструмент был нужен мне. Признаться, во время операций я вовсе не любил о чём-то говорить, поэтому, когда в операционной стояли мои операции там царила либо полнейшая тишина, с еле слышимыми перешёпытами между медсёстрами, либо же играла музыка из радиоприёмника, хотя последнее было в разы чаще.

Когда Джейн сделала ровный и весьма экономичный разрез по альвеолярной части нижней челюсти, я промокнул область разреза кончиком марлевого тампона и кровь сразу же, словно как в губку, начала пропитываться в марлевый тампон, поменяв кончик тампона и захватив его по новой кончиком пинцета я продолжал промокать операционное поле, визуализируя хороший доступ для Лея, она же в это время умело осуществляла отслоение слизисто-надкостничного слоя, достигая области дефекта, а затем взяв в руки кюретажную ложку принялась скоблить патологически-изменённую кость.