Мартин МакДонах: Тоскливый Запад [=Сиротливый Запад]

Вэлин: Уж не очередной ли у него кризис веры, будь он не ладен?

Коулмэн: Так и есть.

Вэлин: Нет этому человеку покоя.

Уэлш: Да, потому что мне абсолютно нечего предложить своим прихожанам.

Коулмэн: А не ты ли, как тренер, только что вывел нашу детскую футбольную команду в Коннотскийполуфинал в первом же сезоне?

Уэлш: Детская футбольная не может восстановить нашу веру в священное служение, Коулмэн. В любом случае, наша команда — это банда штрафников.

Коулмэн: Ничего подобного. У нашей команды хорошая техника.

Уэлш: Десять красных карточек за четыре игры, Коулмэн. Это мировой футбольный рекорд среди девушек. Это, пожалуй, рекорд и среди юношей. Одна девушка из команды Святого Ангела до сих пор в больнице после встречи с нами.

Коулмэн: Если она не готова к перипетиям игры — нечего ей было соваться на футбольное поле.

Уэлш: Бедные девушки даже плакали. Я замечательный тренер, ничего не скажешь.

Коулмэн: Просто они изнеженные скулящие сучки, чёрт бы их побрал.

Лёгкий стук во входную дверь, затем заглядывает Гёлин, симпатичная девушка семнадцати лет.

Гёлин: Вам надо, нет?

Вэлин: Заходи сама-то, Гёлин. Да, я возьму пару бутылок. Сейчас принесу деньги.

ВЭЙЛИН идёт в свою комнату, в то время как ГЁЛИН входит, доставая две бутылки самогона из её сумки.

Гёлин: Привет, Коулмэн. Здравствуйте, Отец Уэлш Уолш Уэлш…

Уэлш: Уэлш.

Гёлин: Уэлш. Я знаю. Не придирайтесь ко мне. Как дела?

Коулмэн: Мы только что положили нашего отца в землю.

Гёлин: Восхитительно. Я встретила почтальона на дороге с письмом для Вэлина.

Она кладёт официально выглядящий конверт на стол.

Этот почтальон влюблён в меня, вы знайте? Я думаю, он не прочь залезть в мои панталоны. Собственно, я уверена в этом.

Коулмэн: Он не прочь — как и всё наше графство Голуэй, Гёлин.

УЭЛШ берётся за голову от таких разговоров.

Гёлин: Наше графство — это как минимум. Скорее всего, весь Евросоюз. Однако этот парень не залезет в мои панталоны на свою почтальонскую зарплату. Это уж будьте уверены.

Коулмэн: Так ты берёшь деньги за вход, Гёлин?

Гёлин: Я обдумываю эту идею, Коулмэн. Почему ты спрашива — ешь? Это будет стоить больше чем пинта пива и пакет чипсов, имей это в виду.

Коулмэн: У меня где-то есть неиспользованный почтовый перевод на три фунта стерлингов.

Гёлин: Это уже ближе к нужной отметке. (Обращаясь к Уэлшу ). А какая зарплата у священников, Отец Уэлш?

Уэлш: Да может хватит, наконец?! Хватит?! Не достаточно ли того, что ты ходишь кругом и торгуешь самогоном из-под полы?! Совсем не обязательно в добавление к этому вести разговоры о торговле своим телом?!

Гёлин: Мы просто шутим с вами, Отец.

Она ерошит волосы УЭЛША своими пальцами. Он отмахивается от неё.

( Обращаясь к Коулмэну) Надеюсь, у него не кризис веры опять? Это уже будет двенадцатый на этой неделе. Мы должны сообщить о нём Иисусу [Христу].

УЭЛШ стонет с свои руки. ГЁЛИН тихонько хихикает. ВЭЛИН входит и платит ГЁЛИН.

Вэлин: Две бутылки, Гёлин.

Гёлин: Вот они. Тут тебе письмо.

Коулмэн: Купи мне бутылку, Вэлин. Я буду должен тебе.

Вэлин(распечатывая письмо) : Купи тебе бутылку. Чёрта с два.

Коулмэн: Видите что это за тип?

Гёлин: Ты обсчитал меня на целый фунт.

ВЭЛИН платит, как если бы ожидал этого.

Вэлин: Попытка стоила того.

Гёлин: Ты вонючий долбаный ублюдок, Вэлин. Ты грязный сукин сын.

Уэлш: Не ругайся такими словами, Гёлин…

Гёлин: Мой волосатый зад, Отче.

Вэлин(о письме) : Ага! Он здесь! Он здесь! Мой чек! И посмотри, на какую сумму!

ВЭЛИН держит чек перед лицом КОУЛМЭНА.

Коулмэн: Я вижу.

Вэлин: Ты видишь?

Коулмэн: Да я вижу, и убери его от моего лица.

Вэлин(держа чек ближе) : Теперь ты видишь сколько?

Коулмэн: Теперь я вижу.

Вэлин: Ну, вот и хорошо. Может, ты хочешь поближе посмотреть?

Коулмэн: Не суй мне этот чек в лицо.

Вэлин: Может тебе плохо видно…

ВЭЛИН трёт чеком КОУЛМАНА по лицу. КОУЛМЭН вскакивает и хватает ВЭЛИНА за шею. ВЭЛИН хватает его таким же образом. ГЁЛИН смеётся над их борьбой. УЭЛШ бросается нетвёрдым пьяным шагом через комнату и разнимает их.