Биляна Срблянович: Саранча

Надежда. Я пошутила. (Смеется. Она всегда смеется собственным шуткам.)

Макс. А, вот так, значит?

Надежда. Знаешь что, я вообще не знаю, действительно ли мне смешно, или я просто нервничаю.

Максу это безразлично. У него в этот момент болит десна и его интересует только это.

Макс. Не знаю.

Надежда. Вообще-то отца у меня нет. Он умер, когда я была маленькой. Знаешь, ты немного напоминаешь его.

Макс. Опять шутка?

Надежда. Тебе не смешно?

Надежде смешно. Максу нисколько.

Макс. Исключительно.

Надежда. Не беспокойся, матери у меня тоже нет. Просто имей в виду, я не ищу в тебе ни его, ни ее… Людям свойственно все упрощать.

Макс. А вам усложнять?

Надежда. Да, мы очень усложняем.

Макс вообще не вдавался бы в эти детали. Он охлаждает руку на бочонке со льдом, потом прикладывает ее к щеке, чтобы охладить зубы.

Надежда. Возьми что-нибудь на десерт. Чтобы не сидеть без дела, дожидаясь меня.

Макс морщится.

Макс. Я не ем сладкое.

Надежда. Из-за зубов?

Макс. Из-за фигуры.

Надежда. Я на это не обращаю внимания.

И напрасно. На Надежде все просто трещит по швам.

Макс. В этом нет необходимости.

Надежда. А тебе приходится. В твои годы можно в один момент поправиться.

Макс(не готов к такому повороту разговора). В мои годы?

Надежда. Кажется, я тебя обидела, да?

Макс. Нет, нисколько.

Надежда. Вижу, я тебя обидела. Но я тебе вот что скажу — для своих лет ты выглядишь отлично. Действительно, на все сто процентов. Почти.

Макс. Почти?

Надежда. Ну, зубы и волосы. И вообще…

Макс(прерывает ее). Надежда… Надежда, правильно? (Надежда кивает головой.) Нет необходимости вдаваться в детали.

Надежда. Так ты же сам спросил.

Макс. Нет, я не спрашивал. Я прекрасно знаю, сколько мне лет. И вовсе не ждал от вас, чтобы вы мне открыли на это глаза. Кроме того, с формальной точки зрения, и вы не так чтобы совсем молоды. Вам ведь около…

Надежда. Тридцать пять.

Макс. Вот. Кто бы подумал.

Надежда. Никто, знаю. Моя бабушка все время говорит, что я со дня первой менструации совсем не изменилась. Можно подумать и что я несовершеннолетняя, и что у меня есть ребенок, который уже в гимназию ходит.

Макс. И что же, есть?

Надежда. Нет. У меня никого нет.

Макс. У вас есть бабушка.

Надежда. На самом деле и ее нет.

Макс. А-а, и она умерла?

Надежда. Нет, не умерла. Что?

Макс замолкает. Все это в сущности его совершенно не интересует. Поэтому он циничен.

Макс. Вы действительно все усложняете. Но, к счастью, хорошо выглядите. Удивительно, что у вас никого нет, как вы говорите.

Надежда. От цинизма могут разболеться зубы. Даже те, которых у вас нет.

Макс. Это гланды.

Надежда. Это зубы. И это оттого, что ты злобный. Попробуй быть любезным. И сразу убедишься, что все тут же пройдет.

Макс. Эта мудрость, видимо, также от бабушки?

Надежда(продолжает, словно не слышит его). Я знаю, что блестяще я не выгляжу. Я не толстая, но… полная. Кроме того, я мягкая. Кто-то однажды сказал мне, что я похожа на подушечку… И это сказала не бабушка.

Макс. Я ничего такого не говорил.

Надежда. Тем не менее, мне совершенно ясно, что для некоторых мужчин я могу быть невероятно привлекательной. Для таких, которые любят спать с женщинами, с которыми предпочитают не показываться на люди. Что касается меня, то я люблю появляться там, куда меня не могут брать с собой те, с которыми я люблю спать. Такова жизнь.

Макс(его трогает Надеждина искренность). Ну, и… тебе здесь нравится?

Надежда. Нравится. И спасибо тебе, что ты, в конце концов, перешел на «ты».

Макс искренне улыбается.

Надежда. Больше не болит?

Макс. Я принял обезболивающее. Начало действовать.

Надежда. Хорошо. Пусть будет так.

Макс. Я немного старомоден, да? Для моих лет это нормально. Потому что мы не очень-то и знакомы.

Надежда. Но мы были на пути к этому. Совсем недавно, в машине…

Макс. Пожалуйста, тише. Меня здесь все знают.