Александр Володин: Две стрелы: детектив каменного века

Это возмутило женщин.

— Вот это да!

— Позвал женщину к себе, а сам ушел!

— Если бы он так со мной поступил, я бы ни за что не осталась!

— Она хоть сказала ему что-нибудь на это? — Черепашкауточнила:

— Она крикнула: «Как не стыдно, оглоед несчастный!» Я плела сеть, и мне все было слышно.

— А он что сказал?

— Он сказал: «Если ты торопишься, можешь убираться». И ушел.

Ушастыйвскричал:

— Я все понял! Большой ходок! Ходок! Ходок! Я напал на след! Ходок, где ты?

Ходоквстал. Он слегка поклонился женщинам и обаятельно улыбнулся.

— Ходок, я должен задать тебе несколько вопросов.

— Я отвечу. Но лишь в том случае, если это не заденет честь женщины.

— Говорят, что ты оставил Вдову в своем доме и куда-то ушел. Это верно?

— Я не мог бы себе этого позволить.

— Но люди видели, что ты куда-то ушел.

— То есть да. Я уходил. На время.

— Куда ты уходил?

— Я пошел к ее мужу.

— Зачем?

— Мне надо было с ним поговорить.

— Почему ты пошел к нему именно в это время? Ведь у тебя в доме была женщина.

— Я хотел поговорить с ним наедине, без его жены.

— О чем вы говорили?

— Это не имеет значения.

Ушастыйобратился к Вдове:

— Ты дождалась Ходока?

— Дождалась, но только для того, чтобы плюнуть ему в лицо.

— Ты поинтересовалась, о чем он говорил с твоим мужем?

— Он сказал, что сделал моему дурню выгодное предложение, но тот отказался.

— От чего он отказался, Ходок? Ходока это уже раздражало.

— Не помню, что я ей сболтнул. Знаете, эти разговоры, когда спать охота. Тут женщины нас и ловят. Они разгулялись, им пришло время все выяснять, а тебе пора спать. Вот и брякнешь что попало.

— Что ты брякнул на этот раз?

— Не помню!

— Ты сказал, что сделал ее мужу какое-то предложение.

— Что ты ко мне привязался?

Женщинывступились за него.

— Не приставай к человеку!

— Есть же что-то интимное, чего нельзя касаться!

— Он должен мне ответить!

Ходокбился в нервном припадке.

Женщиныбыли возмущены.

— Не помню! Не знаю! Нет! Нет! — кричал Ходок . — Вон кого спрашивай (указал на Красноречивого)! — Он — Красноречивый, он пускай и говорит!

Красноречивыйокинул окрестности дремотным взглядом.

— Виноват, при чем тут я?

— Ах, я Ходок, со мной все можно? Но у меня тоже есть поле боя. Может быть, не такое заметное, но оно требует немало сил…

— Это верно! — возбужденно поддержали его женщины.

— Не думай, Ходок, мы это ценим, Ходок!.. —

Красноречивыйкрасноречиво произнес:

— Положим, Ходок, я мог бы тебе на это ответить. Мог бы сказать кое-что. Вертится на кончике языка. Кое-что вертится…

— Ах, так! Рады свести счеты? Давайте, давайте — все на одного!..

Ходокприкрыл глаза и повалился бы на землю, но женщиныподхватили его.

— Вот, Ушастый, довел человека! Ни с чем не считается!

— Я ведь только спрашивал. Я не думал, что он обидится! Может быть, я спросил что-нибудь лишнее. В этом я виноват.

— Ты виноват в другом, — рокотал Человек Боя . — Опустился до того, что убил сородича и пытаешься на кого-то свалить вину!

Ушастыйсовсем было упал духом.

— Ходок сослался на тебя, Красноречивый. Расскажи нам, что ты знаешь.

Красноречивыйвзглянул на него снизу, но так насмешливо, словно смотрел, напротив, сверху.

— Не знаю, что имеет в виду Ходок. Никто не любил Длинного более, чем я.

Он поднялся. Жесты его были замедленны, словно на киноленте, снятой рапидом.

— Как вам известно, Длинный был моим учителем. У него я учился красноречию. И вот сомкнул он свои уста. Перестал радовать наш слух звуками своего голоса. Это печально. Это горько. Это досадно. Но его уроки не пропали для меня зря. Не пропали напрасно. Не пропали, я бы выразился, втуне. Всуе. Так бы я мог сказать. Люди радостно повторяли новое слово.

— Всуе, всуе!..

Ушастыйсказал сочувственно:

— Ты потерял учителя и наставника. Я сочувствую твоему горю, но дело есть дело. Почему все же Ходок сослался на тебя?

— Он сослался на меня фигурально. Я обладаю даром речи — значит мне и положено говорить.

— Постарайся, пожалуйста, вспомнить, где ты был в то время, когда произошло убийство?

Человек Бояпотерял терпение и взревел:

— Сказано тебе, что он сослался фигурально! Может быть, я слишком откровенный и прямой человек, может быть, я слишком много повидал в жизни, но меня тошнит от этой болтовни. Убийца — вот он. Стоит перед нами и над нами же издевается. Он пристрелил человека предательски, в спину. Может быть, я слишком привык встречаться с врагами лицом к лицу, но я требую: смерть за смерть!